Страница 42 из 79
- Замолчите! - он слегка ослабил хватку, но говорить я не могла, лишь хрипела. - Еще одно слово, и я вас удушу, боже Единый мне судья...
Я вцепилась ему в руку, но вырваться не смогла. Красавчик вдруг ослабил схватку, перехватил меня за плечо, накинул накидку и потащил вниз. Пятьсот восемь...
Мы спустились к гостям как раз вовремя. Бургомистр пригласил гостей в залу, где уже ждали музыканты. Инквизитор крепко держал меня за руку, и вырваться было ни какой возможности. Проклятье! Отсчет пошел на последние десять минут...
Воздух наполнила божественная мелодия свирели, нежная, томящая душу. Юный бард, неправдоподобно красивый, черноволосый и голубоглазый, поклонился гостям и вступил с песней. Его голос был поначалу нежен и пронзителен, словно девичий, но с каждым куплетом словно набирал силу и мужал. Он пел балладу о несчастной любви благородной девицы и ее верного воина, о постигшем их несчастье, проклятье Мертвых земель, которое погубило несчастную девушку, лишив ее рассудка. Баллада поначалу казалась незнакомой, но неожиданно всплыла в памяти. Голос барда проникал в самую душу, вызывая грусть и томление в сердце. И зрение начало размываться, в памяти вдруг возникли давно изгнанные образы: теплый весенний вечер, закатное солнце освещает его лицо, наши губы соприкасаются в первом трепетном поцелуе, сладкий вкус майской вишни... Я встряхнула головой, отгоняя наваждение. Эти воспоминания были давно и надежно заперты, слишком болезненны и печальны они были... Я с удивлением обнаружила, что хватка инквизитора ослабла, его глаза были затуманены и грустны, да что там. Все в зале были словно околдованы. Я с ужасом поняла, что, во-первых, сбилась со счета, а во-вторых, что мальчишка-бард на грани. Он уже почти перешагнул черту безумия, за которой его ждет всепоглощающая тьма разрушения. Он вытягивал из окружающих их мечты и печали и питался ими, словно черпая в них силу своего таланта. Даже помчица Малко попала под его очарование.
Проклятье, я сбилась со счета! Теперь я не знала, когда именно воровской порошок взорвется и выбьет окно в кабинете, привлекая всеобщее внимание. Надеюсь, Антон готов. Надо сорвать с гостей это мрачное оцепенение.
У меня был неплохой голос. Как сказал когда-то Шушье, атаман Безумных Бардов, певчей легендой мне, конечно, не стать, но безумным бардом стать обязана... Я улыбнулась и настроилась. Эта баллада на самом деле исполнялась в два голоса. Импровизация - наше все! Я дождалась окончания куплета...
- Есть тоска, и есть забвенье,
есть боль и горечь от потерь,
и одиночество, как зверь,
надежды гонит воплощенье...
И лишь туманы голубые
мне шепнут, что ты ушла... *
* Забери свою свободу - группа Арктида
И опередила барда, вступив вместо него.
- И вьюгу ты полюбишь
И меня покинешь отныне,
Ты не вспомнишь, ты забудешь
Эти волосы льняные...
И лишь туманы голубые
тебе шепнут, что я ушла...
Мой голос разрушил мрачное очарование мелодии барда. Я пела, а на устах блуждала улыбка, и это отражалось на мелодии. Она перестала быть печальной, и гости словно очнулись от глубокого сна. Они недоуменно переглядывались между собой.
- Простите, - я оборвала песню и застенчиво поклонилась присутствующим. - Просто песня была такой грустной, что я не выдержала. - Я повернулась к юноше-барду и кивнула ему. - Ведь есть же другой вариант этой баллады, правда?
Бард смотрел на меня пустым взглядом, но согласно кивнул. Пелена безумия в его глазах понемногу рассеивалась. Он поклонился окружающим и уже собрался что-то сказать, как послышался оглушающий звон разбитого стекла и тут же громкий лай собак. Я довольно выдохнула. Слава Единому, успела.
Инквизитор очнулся и перехватил мою руку в запястье. Его глаза подозрительно блестели. Интересно, что увиделось ему под колдовским очарованием баллады, какую боль он переживает до сих пор?
В залу быстрым шагом вошли несколько человек, очевидно, охранники бургомистра. Высокий, с военной выправкой мужчина, возможно, капитан охраны, шепнул что-то бургомистру, и тот сразу встревожено вскинулся.
- Немедля спустить собак!
Я повернулась к инквизитору.
- Как думаете, что случилось?
- Не знаю, - сквозь зубы процедил красавчик.
Бургомистр обратился к своему спутнику, худому высокому, в более чем скромном сером облачении, мужчине, который держался властно и надменно. Тот недовольно нахмурился, потом кивнул в нашу сторону.
Лицо инквизитора тут же приняло постное выражение, он направился в сторону мужчины, не выпуская моей руки.
- Инквизитор Тиффано, случилась неприятность. - Я тут же узнала голос, это он был в кабинете с бургомистром. - Я думаю, что участие церковного сыска в вашем лице будет как раз кстати.
- Что именно случилось? - красавчик был почтителен, словно перед ним был церковник более высокого ранга. Хотя, если судить по забранным в куцый хвост волосам, так оно и было.
- Какой-то воришка посмел проникнуть в хозяйские покои... Я думаю, что ваша спутница... - холодный взгляд в мою сторону. - Может остаться здесь...
- Но я могу помочь! - я несмело и робко кивнула бургомистру, рассчитывая на свое обаяние, но тот был слишком встревожен, чтобы поддаться. Он заторопился вверх по лестнице, в свой кабинет.
- Вы останетесь здесь, любезная госпожа, - это было сказано, как плевок в мою сторону.
- Простите, ваша святость, - красавчик нарочито покорно склонил голову. - Но разве делами воришек не должен заниматься громадский сыск?
- Господин Тиффано, вы не расслышали мое указание?