Страница 30 из 79
Сказать, что я была удивлена поведением красавчика, было бы слишком большим преуменьшением. Я была поражена. Он пошел на откровенный конфликт с церковными порядками, разрешив использовать грибное зелье на моей рабыне. Впрочем, это к лучшему.
- Постойте, господин инквизитор! - я старалась говорить со всей любезностью, на какую была способна в своем состоянии. Проклятая мара Катрин сидела в углу и продолжала выть. Этот низкий царапающий разум звук уже привел к тому, что затылок ломил пульсирующей болью. Красавчик медленно развернулся ко мне и вопросительно поднял бровь.
- Я прошу прощение за свое поведение, была не в себе. Но вы ведь меня прощаете, великодушие Церкви не знает границ...
- Оставьте ваши лживые извинения при себе, - его тон был резок и холоден.
- Ну подождите же! Наш договор ведь все еще в силе? И кстати, вы еще сегодня...
Красавчик задохнулся от возмущения, поэтому не сразу смог ответить.
- Вы сами расторгли договор. Поэтому не попадайтесь мне больше на глаза!
- Но я же была не в себе! Господин инквизитор, позвольте угостить вас чаем и скромным ужином? Вы ведь сегодня ничего не ели? Я, помнится, оторвала вас от трапезы. Не отказывайте мне, пожалуйста.
Я вцепилась в его рукав, болтая без умолку и не давая ему вставить ни слова. Отец Георг смотрел на происходящее с недоумением.
- Кысей, она ведь угрожала тебе кинжалом! Разве ты не должен?.. И у тебя порез на шее!..
Красавчик отмахнулся от меня и отца Георга, потом растеряно провел рукой по шее.
- Я обработаю рану! - тут же влезла я и кивнула Антону. - Принеси необходимое и скажи Мартену, чтоб заварил нам чай и подал со своими изумительными булочками. Господин инквизитор, вы не пробовали сдобные булочки с изюмом? Очень рекомендую, просто потрясающее лакомство! О, я слышу, как у вас бурчит в животе...
Красавчик покраснел и, угрожающе мотая пальцем у меня перед лицом, словно провинившейся школярке, выдал со злостью:
- С меня довольно ваших выходок! Я не собираюсь им больше потакать, вы и так зашли слишком далеко. Я могу упечь вас за решетку, вас и вашего брата. За колдовство. Так что скажите спасибо, что оставляю на свободе. И еще, если вы подойдете хоть на полшага к обвиняемой или еще как-то влезете в это дело, я...
- Я безмерно благодарна вам за снисхождение и милосердие, но все-таки...
- Прощайте, - красавчик развернулся и направился к двери. Что ж, придется донимать его завтра, раз такой упертый. Но уже в дверном проеме он вдруг остановился и повернулся ко мне. В его вопросительном взгляде читалось сомнение.
- Я только одного не пойму - зачем? Зачем вы пошли на такой риск? Использовать колдовство, чтобы вылечить рабыню? Она вам так дорога?
Я задумчиво оглядела его.
- Вам правду или красивую ложь о человеколюбии? А если я отвечу, вы останетесь на чай, ну пожалуйста?
- Ответьте правдиво, сделайте одолжение.
Я медленно подошла к нему, взяла под руку, не обращая внимания на его попытку вырваться, и вкрадчиво начала рассказывать.
- Понимаете, правда слишком странная, и чтобы ее объяснить, мне потребуется время... И если вы действительно хотите ее услышать, не лучше ли сделать это в комфорте, за чашечкой чая с булочкой? Вы же проголодались, не отрицайте...
Я спустилась с ним под руку на первый этаж, почти насильно усадила за стол, который Мартен уже успел накрыть. Аромат выпечки заставил меня вспомнить, что я сама тоже с утра ничего не ела.
- Я жду ответа, - красавчик почти не притронулся к еде.
- Понимаете, - промычала я с набитым ртом. - У Тени, так я назвала свою невольницу, редкий дар. Она потрясающая художница.
- И вы только поэтому так рисковали? Чтобы разбогатеть на ее таланте?
- Уфф, - я отхлебнула душистого чая и с шумом поставила чашку на блюдце. - Вы не поняли, да? Она не просто талантливая художница, которая может рисовать и зарабатывать на этом. У нее Дар. Она может рисовать чужие фантазии, словно видит их собственными глазами.
- Не понимаю, - инквизитор недоуменно покачал головой. - Как это возможно? И что в этом такого ценного?
- Ну вот например вчера она нарисовала мои видения, нарисовала человека, которого, я уверена, она никогда в жизни не видела, но которого знала я. Она безумна, понимаете? Совсем чуточку, но этого хватает, чтобы... быть мне полезной. Особенно в моем деле. Так что мне без нее никуда.
- Я не могу вам поверить. Впрочем, неважно, - инквизитор встал, намереваясь уйти, но я удержала его за рукав.
- Да постойте же. Что вы дуетесь на меня, как маленький? Вам все равно нужна моя помощь в дознании. Помните, я говорила о странности в этом деле? Вы так и не поняли, что это?
Красавчик явно колебался, но все-таки сел обратно.
- Выкладывайте. И не ставьте мне условий.
- Хорошо, - я послушно кивнула. - Странность заключается в выборе жертвы. Колдунья, которая успешно действовала на протяжении тридцати лет, вдруг выбирает себе ребенка не просто из зажиточной, а из влиятельной, богатой и знатной семьи. Она забирала детей на протяжении двадцати с лишним лет, и не могла не понимать, что пропажа Катрин так просто не обойдется. Девочку будут искать. Подключат все связи, назначат награду. И, кроме того, какой риск! Колдунья совершает ритуал прямо в саду. А если бы их кто-то увидел? Тут определенно что-то не так.
Инквизитор выглядел озадаченным и, немного поколебавшись, сел обратно на стул.
- Возможно, она стала слишком самоуверенной? И, наконец, допустила ошибку... - он досадливо провел рукой по шее, порез продолжал кровоточить и донимать его.
- Давайте обработаю рану, - я пресекла его попытки отказаться, промокнула чистую тряпицу в спиртовой настойке подорожника и стала стирать кровь. - Да не крутитесь! Я думаю, что Катрин была чем-то особенным для колдуньи...