Страница 43 из 164
Когда ужин подошёл к концу, Пауэр – она так и не поднимала вуали, – встала:
– Уже поздно, переночуйте у нас.
Хэлиш хотел ответить, но его остановила опустившаяся на плечо узкая ладонь в кружевных перчатках.
– Пусть остаётся, – проводя по его плечу, повторила Пауэр и направилась к двери. – Я же вижу. Всё вижу.
– Хорошо, – Хэлиш, не поднимая успокоенного взгляда, последовал за ней.
Я чувствовала себя крайне неуютно.
После долгого лежания без сна пришла к печальному выводу, что в сухом остатке у меня меньше, чем у Доминатрикс: к освобождению я не приблизилась, а она разведала о ненаглядном Алоисе. И даже поделилась выводами: он что-то не поделил с отцом-повелителем или Пауэр захотела уйти от мужа, и кончилось это «несчастным случаем». Доминатрикс готова была зуб дать за то, что права, но поскольку это были мои зубы, я бы ручаться не стала. Зря проездила.
«Неправда: теперь ты знаешь, что, во-первых, уйти можно, во-вторых, лучше этого не делать. Уверена, шрамы у неё, как у Алоиса, только больше».
– Заткнись, – я накрылась подушкой.
«И ещё: она не пользовалась магией. Ни разу. Есть вероятность, что просто не может».
«Заткнись».
Последний час влияние и голос Доминатрикс слабели, она подчинилась. Спать мешало ещё кое-что. Накинув халат, я отправилась в туалет, но в спальне хозяйки говорили.
У приоткрытой двери мы услышали Пауэр:
– …он больше не может причинить вреда, ты знаешь.
– Я устал… устал слышать его голос, он звучит всё чаще.
Мы заглянули: Пауэр сидела на постели, перебирая серебристые – как и у неё – волосы Хэлиша, зарывшегося лицом в одеяло на её коленях. В лунном свете покрытая шрамами кожа Пауэр напоминала мелкую рябь на воде.
«Так и знала, – Доминатрикс закусила губу. – Вероятно, это проклятие её мужа или какое-то побочное действие, оно и Алоиса задело. Ты видела тогда: у него шрамы расположены так, словно он кого-то к себе прижимал».
Ей было виднее: в ночь, когда Хэлиш предстал полуобнажённым, мне было не до этого.
Пауэр уверяла:
– Ты справишься, ты сильный. Ты победил один раз, победишь и теперь.
– Не верю.
– И напрасно, – наклонившись, она поцеловала его затылок. – Это просто призрак. Призрак. Помни об этом.
– Никуда от него не деться, я устал бегать…
Плечи Хэлиша задрожали, он тихо всхлипнул, Пауэр гладила его по голове и иногда целовала макушку.
«Лучше не попадаться ему на глаза», – пояснила своё спешное бегство Доминатрикс, и я была с ней согласна.
Я всё ещё протестовала против приготовления завтрака, когда Доминатрикс заметила отражение Хэлиша в чайнике и, не обернувшись, продолжила мурлыкать песенку и порхать от плиты к доске. Меня это кокетство раздражало.
«Учись, – посоветовала Доминатрикс, – глядишь, пригодится».
Хэлиш не уходил, но и не выдавал своего присутствия. Только когда на чайнике появилась чёрная тень, Доминатрикс повернулась и виновато улыбнулась:
– Простите, что хозяйничаю: не спалось.
Сложивший руки на груди Хэлиш, непривычный в лёгком домашнем халате, с непроницаемым видом продолжал подпирать косяк, спрятанная за чёрными одеждами Пауэр произнесла:
– Алоис поможет.
Он безропотно подчинился. Доминатрикс ликовала. Но совместные хлопоты, вкуснейшие с пылу с жару кексы и завтрак наедине (Пауэр отправила нас на террасу) не помогли растопить ледяное сердце: стоило только начать что-нибудь говорить – глаза Хэлиша наполнялись тьмой, и мой язык переставал слушаться.
«Крепкий орешек», – ворчала Доминатрикс.
Только в купе готового отправиться в Лондиниум поезда Хэлиш созрел для разговора – если можно так сказать: он закрыл дверь. Посмотрел очень внимательно и вдруг рявкнул:
– Вы потрясающе безответственны! Неужели, неужели совсем не учитесь на своих ошибках? Вам мало? Не ходите больше за мной! Вы же знаете, это опасно!
Парализовав нас, он сошёл с поезда.
Впрочем, Доминатрикс не расстроилась: она спешила домой, и отсутствие Хэлиша было ей на руку. Я же недоумевала: что тот подразумевал под ошибками? Чего было мало? Случая с его ранами?