Страница 26 из 164
Сила и жизнь ещё уходили, но тревожное ощущение гасило странное, ни на что не похожее тепло. От Хэлиша, от тех мест, к которым он прижимался, крепко обнимая, оно растекалось по коже и нервам, постепенно наполняя меня, как порожний сосуд.
«Да, да, да… – шептала Доминатрикс, запрокидывая голову, и волосы щекотали спину, – я так скучала по этой магии».
Меня передёрнуло от звука её голоса в мыслях, от ужаса, от того, что она, а не я, подняла мою руку и коснулась горячего обнажённого плеча, положив мои тонкие пальцы рядом с закрывавшейся серебряной плотью раной. Мои пальцы тоже засветились – не так ярко, и ощущения в них были иными: горячий холод или холодный жар струились по коже: тепло от Хэлиша, и холод – от меня.
Доминатрикс жадно любовалась волшебством исцеления, скользила рукой по каменным мышцам. Постепенно рана исчезла, словно её не было – невероятно! Улыбнувшись моими губами, Доминатрикс посмотрела в абсолютную – меня пугавшую, а её чаровавшую – тьму глаз; от Хэлиша по-прежнему исходило тепло, выражение лица было непривычное, какое-то дико растерянное – уязвимое.
«Уязвимый», – прокатилось по мыслям камнепадом. Моя рука, та, что была на плече, прошлась по обновлённой коже и обхватила шею Хэлиша, зарылась в растрёпанные, мягкие волосы; грудь затвердевшими сосками чувственно скользнула по его полуобнажённому, горячему торсу, и возбуждение вспыхнуло, накрыло меня до алых пятен перед глазами.
Доминатрикс – моим телом, против моей воли! – прильнула к обжигавшим губам этого чудовища, и он – будь он тысячу раз проклят и развеян прахом по всей земле! – позволил ей это. Дьявол его побери, он ответил на поцелуй, позволив языку скользнуть в рот!
«Нет!» – завопила я что было сил – но горло не издало ни звука, а поцелуй стал глубже, жарче, теперь его язык оказался у меня во рту, и прикосновения отдавались жаром внизу живота.
«Нет!» – жалобно взвыла я, а Хэлиш стискивал меня в объятиях, о боже, какой же он сильный.
«Молчи, только молчи, – умоляла Доминатрикс, обхватывая его бёдрами, – иначе услышит».
Я вырывалась – пыталась вырваться, но была пленницей тела, изнывавшего от страсти к человеку, которого я ненавидела всеми фибрами души. Я рвалась на волю, силилась вернуть контроль, орала всеми мыслями о нежелании прижиматься к Хэлишу, обнимать за шею, целовать этого проклятого Хэлиша, а желание обжигало, струилось вдоль позвоночника, невыносимо приятно было чувствовать внутренней стороной бёдер крепкие мышцы боков.
«Не хочу!» – истерично закричала я, остро ощутив выпуклость в паху.
«Замолчи!» – Доминатрикс потянула с него окровавленную рубашку.
«Ненавижу!»
«Заткнись!» – пальцы скользили по напрягшимся мышцам спины.
«Ненавижу эту тварь!»
Положив руки мне на плечи, Хэлиш уверенно отклонился и запрокинул лицо к потолку. Доминатрикс поцеловала его напряжённую шею в брызгах крови, покусывала.
– Я хочу тебя, хочу прямо сейчас, – шептала она с неприсущей моему голосу чувственностью мартовской кошки.
– Доминатрикс…
– Да… да…
Её не отвращал вкус крови, не отвращал Хэлиш – чудовища притягивают чудовищ. Он перехватил накрывшую его пах руку и отодвинул:
– Не потеряла пристрастия к повелителям ведьм?
– Нет, – Доминатрикс развратно повела бёдрами, – мне всегда нравилась эта часть вашей магии – изумительно…
И голос такой развратный, что хоть сквозь землю провались, и внутри всё горит от желания. Я с ужасом поняла, что последует за ласками и томными признаниями, и закричала с удвоенной силой. Рыча от возбуждения, Доминатрикс целовала и покусывала губы Хэлиша, мягкую мочку его уха, железные мышцы шеи. Её, то есть мои, руки скользнули по его скулам, зарылись в волосы. Мы посмотрели в его глаза, и я хотела плюнуть ему в лицо или ударить, но тело слушалось Доминатрикс.
– Ты ведь не предашь, – шептал мой нежный голос, рука змейкой скользнула по кубикам пресса вниз.
Хэлиш, к счастью, не спешил отвечать на домогательства, снова перехватил за запястье, Доминатрикс пыталась высвободиться, и слишком чувствительные соски тёрлись о широкую грудь Хэлиша, возбуждая ещё больше.
– Я хочу тебя, – страстно прошептали мои губы ему на ухо, а потом язык начал вытворять такое…
Стараясь отвлечься от тошнотворных, но почему-то так изумительно возбуждающих, действий соседки по телу, я подумала о целомудренном средневековье, в котором выросла Доминатрикс, и усомнилась в его целомудренности: в развратный век кино и интернета я таких штук отмачивать не собиралась… да и не умела.
«Учись, – Доминатрикс лизнула его ключицу, прикусила основание шеи. – С повелителями ведьм это в сто раз лучше, чем с обычным мужчиной. Впрочем, тебе всё равно сравнить не с чем».