Страница 11 из 164
Пудель затявкал. Я испуганно отпрянула, пёс бросился мне на колени и, виляя хвостом, стал лизать лицо.
– Потише, приятель, – я отодвинула расшалившуюся животину. – Эй, полегче.
Пудель мягко ухватил меня за ухо и потянул.
– Прекрати, – я сбросила его с колен.
Подумав, пёс засуетился, сиганул на тумбочку, сахарница покатилась, рассыпая по тёмному дереву белоснежный песок. Пудель провёл по нему лапой, рыча, разметал сахар.
С минуту я смотрела на бестолковую, но упорную возню по разглаживанию и царапанью сахарного песка, прежде чем вняла совету Хэлиша. Несколько мгновений сосредоточения – и тело превратилось в львиное. Теперь я могла понять пуделя, ворчавшего:
– Хэлиш, Хэлиш! Он только что был здесь! Я знаю, чувствую его запах!
В звероформе я снова ощутила возбуждающий запах туалетной воды.
– Кто ты? – я торопливо выбиралась из платья и нижнего белья, лапы путались, неприятно затрещало кружево чулка.
– Виктор, – назвавшийся Виктором спрыгнул с тумбочки и принялся нарезать круги.
– Какой Виктор? – кружево снова затрещало, и я оставила попытки стянуть чулки.
– Виктор Вайс, твой кузен, – пёс продолжал бессмысленный бег. – Хэлиш был здесь. Только что. Р-р, ненавижу!
– У Виктора другая звероформа, – прорычала я.
– Да-да, превращаюсь во льва, но это, – притормозив, пёс оглядел себя, – не звероформа, это – временное вместилище души, я тут немного… в неприятности попал.
– Что?! – аж подпрыгнула я. – Виктор, это действительно ты?
– Разумеется! – пудель сел напротив. – Можешь как-нибудь… это, протестировать, проверить, но в таком состоянии у меня не всегда полный доступ к памяти, да и… находит порой всякое, ты не пугайся, если бредить начну, в одну точку смотреть – это проходит через некоторое время.
– Что с тобой произошло?.. – обращение «милый» от неожиданности едва не соскочило с языка.
– Залез в главный архив инквизиции…
– Что?!! – у меня кровь стыла в жилах от одной мысли об этом суперохраняемом месте.
– Немного оплошал, – небрежно продолжил Виктор.
– Залез в главный архив инквизиции?! Немного оплошал?! – я вынужденно перевела дыхание. – Да ты понимаешь, о чём говоришь?!
– Э-э… полагаю, что вполне, – Виктор умно смотрел на меня блестящими тёмными глазами. – Можешь не кричать? Я прекрасно слышу, правда.
Я закусила язык, кивнула:
– Прости.
– Ничего, всё в порядке, – Виктор вильнул хвостом.
– И это ты называешь «в порядке»? – трагически спросила я.
– Ладно, предположим, не всё в порядке. Но это поправимо.
– Как? – я подступила к нему. – Могу я помочь?
– Да, расскажи, что Хэлиш здесь делал?
О Доминатрикс я рассказать не могла из-за заклятия, а без этой части манипуляции с магией были необъяснимы и, виновато глядя в сосредоточенную мордочку, я ответила полуправду:
– Каннингэм его здесь поселил.
– Что? – подскочил Виктор и забегал кругами, громко и нечленораздельно сопя; немного успокоившись, спросил: – Почему?
– Присматривать за нами.
– Нет, так нельзя, – Виктор помотал головой. – Это опасно.
– Почему?
– Ты не знаешь этого человека, – Виктор опять побежал, нервно поглядывая по сторонам. – Он связан с тёмными делишками некоторых высокопоставленных лиц… что Каннингэм сказал?
– О чём?
– О причине твоего возвращения, – сев напротив, Виктор нацелил на меня пристальный взгляд блестящих пуговок-глаз.
– Ну… – я усмехнулась нелепому виду своего обожаемого собеседника.
– Что сказал Каннингэм? – он оскалил мелкие белые зубы. – Почему вызвал?
– Он… – мысли как-то скомкались, потеряли ясность. – Не знаю: попросил, я вернулась… действительно, не знаю почему.
Я растерянно смотрела на Виктора. Он припечатал:
– Доминатрикс пробуждается.
– Как? – я подскочила, сердце бешено стучало, я так испугалась, что даже не удивилась его осведомлённости. – Уверен?