Страница 110 из 163
***
Кондрат задумчиво встряхнул в стаканчике мелочь. Не хватало даже на полбуханки хлеба, а есть хотелось уже второй день. В последнее время подавали мало – всё из-за кризиса, ведь горожанам самим не хватало на нужные вещи. И каждый день слышались жалобы и недовольные высказывания в адрес короля, затеявшего заведомо провальное дело.
И погода вот уже несколько дней стояла подстать общему настроению: тяжёлая, промозглая и гнетущая. Многие пророчили зиму, которую мало кто переживёт.
- Это несправедливо! – Словно подслушав мысли Кондрата, воскликнул неподалёку какой-то мальчишка. – Надо было хоть во дворец сходить, потребовать, чтобы всё вернулось! Хорошо королю отдавать приказы, сидя в роскоши!
- Тише, - обеспокоенно шикнула женщина.
Голоса приближались, и вот стала видна запряжённая конём телега. Копыта глухо стучали по сырой дороге, колёса чуть поскрипывали. Повозка была гружена нехитрым скарбом: пара сундуков, несколько сумок. Глава семейства сидел на козлах, мать и сын пристроились на вещах. Родители ещё молодые, а мальчишке лет десять. Из семейства только он был самым непримиримым: судя по печальным лицам женщины и мужчины, они покорно приняли перемены в своей жизни.
- Что «тише»? Кто-то же должен ему сказать! Я не хочу в другую страну, у меня здесь друзья!
Прохожие оглядывались, кто-то качал головой, молча соглашаясь с ребёнком.
- Ты и не поедешь, - мать грустно взъерошила его волосы. – За тобой приглядят в детдоме.
- Что? – Воскликнул обескураженный мальчик. – Вы хотите меня сдать?
- На время. Тебе тяжело будет в продвинутой стране, а здесь ты сможешь видеться с друзьями. А когда кризис закончится, мы вернёмся, - попыталась успокоить женщина.
Казалось, перспектива такого исхода мальчика испугала.
- Нет! Я лучше с вами, я привыкну! Тоже буду работать!
Повозка скрылась за поворотом, и нищий не узнал, чем всё закончилось. Но он догадывался, что скорее всего ребёнка всё же отдадут в детдом на временное проживание. Многие тоже так делали, уезжая на заработки в другие страны – в незнакомой обстановке с детьми только тяжелее. А подбадривать и отвлекать, когда сам растерян, становилось просто невозможно. Конечно, кто-то оставался и пытался бороться за выживание, но как правило, все они постепенно нищали. В обстановке кризиса хорошо только тем, у кого доход выше среднего.
Рядом послышался ритмичный стук. Поднявшись и заглянув за угол, Кондрат увидел, как двое парней крест-накрест заколачивают досками дверь и окна дома. И это жилище опустеет надолго. Возле дома стояла повозка, куда пожилая пара складывала последние вещи.
- Не бросите монетку, чтобы поскорее вернуться? – Спросил нищий, подходя.
Женщина подняла голову, её глаза залучились весёлыми морщинками.
- Держите, - она достала из кармана пятирадийковую монету и бросила в стаканчик. – Может быть, и вам попытать удачи в Стране Вечного Лета?
- Там меня ждёт такая же судьба, - Кондрат задумчиво встряхнул деньги. – Мне и здесь неплохо.
- Дело ваше.
Мужчина пошёл дальше, нацелившись на лавку булочника. Наконец-то хватит на хлеб, а что дальше… как судьба повернётся. Бывало, он и холод переживал, и ледяную зиму. Люди в столице его не обижали, даже улыбались – будучи раньше единственным нищим, он являлся достопримечательностью.
Как и некоторые приезжие, родившиеся в другой стране, Кондрат приехал в Царос ради иной судьбы. Его родители были богаты и состоятельны, и потому считали, что имеют право диктовать всем, как жить. Устав от гиперопеки и наставлений, Кондрат в один момент просто сбежал из дома.
Работу найти не получилось. Промотав взятые с собой деньги, он в конце концов докатился до полной нищеты. Но, как это ни странно, даже такое положение вызвало у него интерес своей необычностью. То ли люди в Царосе оказались доброе, чем на родине, то ли удивились, что человек не способен найти заработок – но большей частью они не отмахивались, а давали монеты, оставшиеся от покупок. Кондрат открыл для себя забавную жизнь: он продолжал маяться бездельем, при этом получая деньги. Пусть мало, пусть хватало не всегда, да и удобств не предвиделось – но его всё устроило. Правда, беззаботную жизнь разбавило вмешательство деятельного и вездесущего короля, но один разговор всё решил. И Кондрат продолжал оставаться достопримечательностью столицы.
Натрияхлоридий I всегда старался помочь даже там, где его не просили. Это было понятно, ведь многие боялись потревожить монарха, и ему приходилось выяснять всё опытным путём. А вот разобраться с гардарийской проблемой его как раз просили все, и вот во что это вылилось. Добрый монарх или суровый – пока не мешает спокойно жить, к нему и претензий нет. А сейчас они звучали всё чаще. И даже Кондрат думал, что лучше бы всё осталось, как прежде.
Мужчина уже был на пороге булочной, когда позади послышались крики:
- Тяф, тяф!
- Не уйдёшь, сволочь!
Затем глухой звук падения и стон. Нищий обернулся и увидел троих парней, мутузивших гардарийца в рыжем костюме. Тот убегал с добычей: рядом валялся мешок с рассыпавшимися из него колбасами.
- Я лиса, тяф-тяф! Пустите, тяф-тяф! – Вопил вредитель, яростно отбиваясь.
- Держи мешок! – Крикнул один напавший другому, и тот поспешно начал запихивать колбасу обратно.
А его товарищи попытались стянуть с гардарийца комбинезон.
- Может, удастся продать?
- Ну, раздевайся, гад!
Вид у парней был жалкий: худые, одежда поизносилась. И ворованное, конечно, им не принадлежало – но раз поймал гардарийца, его добыча становится твоей. А в кризис обедневшие граждане с удвоенной яростью бросались на вредителей – а то перед этим и ждали, пока ряженый что-нибудь умыкнёт.
Костюм, как и у других вредителей, никак не желал поддаваться, а носитель отчаянно брыкался и кусался. Один из напавших выхватил нож.
- Держи, срежу.
Кондрату даже любопытно стало, получится ли. Неподалёку раздался топот, и из-за угла одного из домов выбежали два стражника. Они остановились и тоже с интересом уставились на происходящее. Гардарийцев никто не любил.
Однако нож никак не желал распарывать ткань, будто был бесполезным театральным реквизитом. Поняв, что ничего не выйдет, парень с досадой двинул ряженому по лицу. Тут уж подошли стражники и приняли гардарийца, напоследок награждённого пинком. Парни поспешили прочь, пряча мешок – хотя никто не собирался отнимать.
С обнищавшими гражданами Кондрат особо не пересекался, наблюдая отстранённо, как и раньше. Да и они к нему не приставали – сам мог в ответ попросить отвоёванное или метаночку. Да и что взять с нищего со стажем? Проводив взглядом стражников, тычками подбадривающих гардарийца идти в нужную сторону, Кондрат вошёл в лавку.