Страница 147 из 184
Но их долгое общение не понравилось ее братьям, и они очень ясно дали ему об этом понять. Их совершенно не интересовали его слова, о том, что Инесс была инициатором их диалога, а не он сам. Они в грубой форме объяснили ему, что им не нравится, когда похотливые мужчины заигрывают с их сестрой. Все его доводы о том, что он не такой как все и его далеко не первым делом интересует, что у нее под юбкой, они не приняли во внимание. Получив от него обещания, что он больше не подойдет к Инесс и не заговорит с ней все то время, сколько они еще будут находиться в Конвинанте, они удалились, уведя с собой сестру.
В тот вечер он не мог заснуть до самого утра. Все его мысли были заняты прекрасной девушкой. Мысли о ней были приятны, а воспоминания о разговоре с ее братьями добавляли ко всему ложку дегтя. Он не был способен на безумные поступки ради любви даже в свои двадцать лет, а к тридцати двум, когда состоялась их встреча с Инесс, он уже позабыл то чувство, когда кровь все еще бурлит в венах с наступлением оттепели после зимних холодов. Южная красавица смогла напомнить ему, что он все еще живой человек, а не расчетливый механизм, предназначенный исключительно для добывания денег.
Ему стало вдвойне приятнее и удивительнее, когда на следующее утро все трое братьев постучали в двери его дома. Они рассказали ему, что в прошлую ночь у них состоялся с их сестрой неприятный разговор. Сестра, по их словам, твердила, что он – Тэрранс Грум – был тем мужчиной, которого она видела в своих вещих снах еще совсем юной девушкой именно поэтому она и подошла к нему первой. А после их разговора ее уверенность только укрепилась, так как еще ни с кем ей не было так интересно простое общение. Братья Инесс сообщили ему, что до главного представления оставались еще около двух недель и все это время они давали Инесс, да и ему самому, возможность приглядеться друг к другу и понять: действительно они хотят быть вместе или же нет.
Весь день он провел вместе с Инесс. Они общались и гуляли, танцевали и веселились, а к вечеру у них состоялась близость. Такой страстной и желанной женщины в жизни Тэрранса еще никогда не было. Они занимались любовью в его доме, они занимались любовью на его рабочем месте, они придавали любви в поле под звездным небом. Не удивительно, что он просто потерял голову от любви и самое великолепное – она утверждала, что тоже была без ума от него.
Очень скоро она сообщила ему о своей беременности, и Грум не мог поверить в свое счастье. Он осыпал ее подарками и цветами, не жалея денег. Он исполнял всякую ее прихоть, а Инесс оказалась очень даже прихотливой. Как жительница южных губерний, которые предпочитали минимализм в одежде, при этом, увешивая себя золотыми изделиями, Инесс часто просила у него в подарок дорогие украшения, которые она когда-то видела у знатных дам или же которые представляла себе сама. Грум ни в чем не мог ей отказать. Его сбережения быстро улетучивались, но он даже не думал об этом. К чему копить богатство, когда у тебя есть любимая женщина, которая носит под сердцем твоего потомка?
Затем начались хлопоты по подготовке к брачной церемонии. Свадьба стала самой шикарной за все время существования Конвинанта. Она полностью опустошила его сбережения, но Грума это мало волновало. Гораздо сильнее его напугало утро следующего дня после свадьбы, когда он проснулся один в своей кровати, а Инесс нигде не было. Он искал ее по всему дому, а когда не нашел, отправился в бордель, где снимали комнаты ее братья, но там ему сообщили, что братья Инесс еще вечером собрали все свои вещи и отчалили в неизвестном направлении.
Даже после этого он все еще пытался найти свою Инесс, обращаясь за помощью к шерифу, тогда еще Рональду Белфасту, и не замечал смешки жителей поселения за своей спиной. Он не мог поверить, что все это было мошенничеством. Простой, наверняка уже хорошо отлаженный, способ банды грабителей зарабатывания денег путем обмана состоятельных глупых одиноких мужчин. Когда его раскаленный от гнева и обиды разум начал остывать, Грум принялся осмысливать то, что с ним случилось за эти две, безусловно - счастливые недели. Он был глуп и слаб. Как он сразу не догадался, что столь простая проходимка, ведущая свою родословную с самых низов общества, могла получить столь дорогую золотую брошь в качестве наследства? Скорее всего - это был подарок еще одного облапошенного подлой семейкой циркачей неудачника.
С тех пор прошло больше десяти лет, но не проходило и дня, чтобы он не вспоминал Инесс при пробуждении или при засыпании, во время завтрака или же во время общения с клиентами на работе. Ему удалось встать на ноги и вернуть все потерянные сбережения, но для этого ему пришлось потратить десять лет. А ведь за эти годы он мог бы сколотить огромное состояние, не встреться на его жизненном пути Инесс. Но с каждым годом злость к ней остывала, а воспоминания чаще возвращались к тем минутам, когда ему было с ней действительно хорошо.
И вот спустя много лет, он увидел снова похожую брошь в виде пчелы и, скорее всего, работы одного и того же мастера, которую принесли в его банк молодой бандит и его спутница. Когда шериф Рассел сообщил ему, что скоро они появятся в Конвинанте и наверняка заглянут именно к нему, Грум снова вспомнил «свою» Инесс. Не мудрено, ведь любые слова о бандитах, грабителях и ворах, напоминали ему о ней и ее подлых братьях. Он был безоговорочно готов предоставить любую помощь, когда шериф сообщил ему, что задержания опасных преступников будет происходить предположительно в его банке, куда бандиты наведаются для продажи части своих драгоценностей, добытых противозаконным путем. О, да! Он был готов посодействовать этому, в воображении представляя себе арест никого иного как Инесс и ее подельников. А когда он увидел среди награбленного брошь в виде пчелы, то грань между прошлым и настоящим и вовсе стерлась. Даже слова девушки о том, что это украшение было подарком ее матери, казались отголосками из прошлого.