Страница 145 из 184
- Твой приятель, сейчас находиться в комнате твоей сестры, - скорее прошипела, а не прошептала Эллин.
- Чего? Какой приятель? Ты о Генри говоришь?
- Я не знаю, как его зовут, да и в принципе без разницы. Главное то, что он сейчас там. Хотя, это не самое страшное.
- Не самое страшное? – переспросил Малкольм. – О чем ты, Эллин? Генри там нечего делать.
- То-то и оно. Но, похоже, этот слабоумный все же нашел чем бы ему там заняться. – Эллин даже повела плечами от жуткости собственных слов. – Ты должен пойти и разобраться с этим.
В комнате, где спала мать Малкольма и женщина с дочерью, начали доноситься голоса, что совсем не обрадовало Эллин. Но Малкольм на это не обратил ни малейшего внимания, его больше беспокоили слова девушки. Он не мог понять, что Генри могло понадобиться от его сестры?
- Давай же! – настояла на своем Эллин, и Малкольм подошел к двери.
Дотронутся до ручки ему не представилась возможность, по той причине, что двеоь распахнулась сама, и на Малкольма набросился некто схожий по росту и комплекции с Генри Белфастом, а по рычанию и сиянию глаз - на дикого кота. Клемментс не успел даже опомниться, как уже лежал на полу, под тяжестью тела напавшего, руки которого незамедлительно сомкнулись на его горле.
Эллин в страхе отскочила в сторону, но к счастью для себя и для Малкольма не потеряла самообладания. Приняв единственное верное решение, она громко закричала и начала бить кулачками по спине и голове озверевшего Генри Белфаста. Тот долгое время не обращал на ее удары никакого внимания, продолжая свирепо рычать и душить Малкольма, но вскоре ему надоела помеха в лице Эллин Томин, и он, отпустив горло Клемментса, кинулся на девушку. Эллин успела только взвизгнуть и сделать попытку спастись бегством, но тварь, в которую превратился Белфаст, крепко вцепилась в ее щиколотки и потянула на себя. Эллин не удержалась на ногах и упала на пол, чувствуя, как Белфаст взбирается на нее и ищет своими ледяными и узловатыми пальцами ее шею.
Дверь в комнату Тильды Клемментс наконец открылась и в проеме появилась сама хозяйка дома в длинной до пят ночнушке и с зажженной свечой в руке.
- Что, скажите на милость, здесь происходит?!
Малкольм даже не поворачиваясь в сторону матери, поднялся на ноги и бросился на помощь Эллин. Но не успел Малкольм и прикоснуться к ней, как тварь повернула в его сторону голову и громко зарычала. Пламя свечи осветило его ужасное искривленное лицо: бледное, с темными пятнами на щеках и на лбу, с красными глазами, идущей волнами кожей, словно под ней сновали десятки шустрых плотоядных червей. Также благодаря свету от свечи они смогли заметить, что на безумной твари не было нижнего белья, отчего его детородный орган болтался из стороны в сторону как язык колокола, оповещающий о приближающейся беде. Тильда и стоящая рядом с ней Сэлли Парвис завизжали на одной высокой ноте. Генри Белфаст или то, что было похоже на него, произнесло несколько слов на непонятном языке, после чего вскочило на ноги и поспешило в сторону выхода. Тварь налетела на входную дверь и отворила ее, несмотря на то, что та была заперта на засов. Сразу после этого Генри выскочил на улицу и скрылся в темноте под звуки всплеска воды.
Малкольм помог подняться на ноги Эллин и спросил ее о самочувствие.
- Со мной все в порядке. Он не успел причинить мне вреда, а вот твое горло…- Эллин осторожно дотронулась до красных подтеков под подбородком Малкольма, и тот слегка скривил рот от боли.
- Думаю, и я не получил серьезной травмы.
- Что это было?! – потребовала ответа Тильда. – Безликий? Твой полоумный приятель оказался Безликим?!
- На Безликого он не был похож, - покачал головой Малкольм.
- Но и на обычного Генри Белфаста он совсем не тянул! – возмутилась Тильда, да так, словно Малкольм был в чем-то виноват. – И где, хотелось бы знать, он потерял свои портки?
Но этот вопрос стал ей совершенно безразличен, стоило ей заметить распахнутую дверь в комнату дочери. Тильда Клемментс сорвалась с места и чуть ли не вбежала туда. Малкольм последовал за ней, а уж за ним решила не отставать и Эллин.
Лили Клемментс находилась в привычной для себя позе – лежа на спине, с руками, расположенными вдоль туловища. Но на этом привычная картина для этой комнаты заканчивалась. Все остальное выглядело дико и неестественно. Одеяло было сброшено на пол, подол ночнушки больной девушки был вздернут высоко вверх, ноги широко расставлены в сторону, обнажая ее промежность влажное от семени насильника.
Тильда поспешила опустить подол ночнушки дочери, при этом причитая, как вдова на годовщину смерти любимого мужа. Затем она подняла с пола одеяло и укрыла до подбородка дочь, после чего принялась плакать и целовать ее в лоб. Все это время Лили пристально глядела в потолок, ее брови были изогнуты в гневе, а в глазах блестели слезы стыда и обиды.
- О, моя девочка, что он с тобой сделал! О, Океан Надежд, как он мог с тобой так поступить?! – рыдала хозяйка дома.
- С каких пор Безликие насилуют людей, а не душат? – озадачено произнесла Эллин.
Стоило ей это произнести, как Тильда тут же замолчала, она резко обернулась и ее лицо, постаревшее на несколько десятков лет, искривилось в жуткой гримасе ярости.