За мгновение до мечты

Глава 17

«Товар» в витринах даже не пошевелился. Люди знали, что не имеют на себя прав, и отданный двумя какими-то странными парнями приказ исполнять нет смысла, пока не поступит другой – от хозяина. Покупатели же, вместо того, чтобы лечь, сгрудились у стены.

– Охрана!.. – визгливо начал один из консультантов, за что и был прерван выстрелом в ногу. Я ахнула, но пришедшие использовали не пули, а дротики со снотворным. Мужчина медленно сел, а затем растянулся на полу и уснул.

– Все здесь присутствующие будут подвергнуты допросу, – сказал один из пришедших. Мне показалось, он смущен своим порывом, тем более что никто не спешил валиться лицом вниз. – Человек, владеющий этим рынком, под подозрением за сбыт терронцев, и, пока ведутся его поиски, никто из присутствующих не должен покидать город!

Дверь позади говорящего снова распахнулась, и вошел отряд из восьми человек. Во главе шагал хмурый невысокий мужчина, чем-то похожий на Бьёрна.

– Людей, что за стеклами, соберите и осмотрите. Этих, что в форме, заковать. Покупателей не троньте, здесь подобные сделки законны.

Он презрительно посмотрел на нас, потом вернулся взглядом к Любиме.

– Верните ребенка. Он вам не принадлежит.

Я прижалась к Бьёрну, и он обнял меня. Любима продолжала завывать, и никто не торопился принести молоко. К нам двинулся один из пришедших, но тотчас остановился под суровым взглядом Бьёрна.

– Не думаю, что это возможно, капитан Мэйкрим.

Тот подобрался и поглядел на него внимательно.

– Мы знакомы?

– Мы служим вместе, – сказал Бьёрн. – И что-то я не в курсе того, чтобы Терра сунула свою пасть за Завесы. К чему это представление? Вы тоже ищете какого-то особого ребенка?

– Капитан Ален! – без наигранности улыбнулся Мэйкрим. – Вот уж не ожидал вас здесь встретить, тем более в таком виде! Отставить. Не трогайте женщину и дитя.

– И побыстрее приведите сюда ту, что ухаживала за девочкой, – сказал Бьёрн. – Ребенок хочет есть.

Он говорил о Любиме как о чужой, и я не понимала этой перемены в его состоянии. Не хотел, чтобы Мэйкрим узнал, что мы отнюдь не вымышленная пара? Боги! Я вдруг вспомнила, что Халли скрывается от Терры! Наверняка бродяга мог быть отдан под суд, а для такого как он потерять свободу значило потерять все. Что же делать? Хорошо еще, Хадра постаралась на славу, гримируя возлюбленного, но если он подаст голос – наверняка раскроет свою истинную личность.

– Этот старик с вами?

– Да. Он надежный человек, но допросить его не получится – он нем.

Я про себя возликовала: отличная отговорка! Слово Бьёрна имеет вес, никто ничего проверять не станет. Вошла Аврора, в глазах которой теперь читалась бледная искра надежды.

– Оставлю вас, – сказал Мэйкрим. – С тобой, Ален, побеседуем после.

Я отважилась на откровения только когда он отошел достаточно далеко.

– Аврора, это я, Таиса! Пожалуйста, скажи, что с Любимой? Кажется, она просто хочет есть, но я не уверена…

– Таиса? Неужели? – слабая улыбка тронула ее губы. Она разглядывала меня с минуту. – Дело в лекарствах, которыми здесь детей пичкают…

– Что еще за лекарства? – спросил Бьёрн.

– Успокоительные, – тихо ответила женщина. – Я старалась давать как можно реже и снизить дозу, но не имела возможности быть с Любимой постоянно. Она привыкла… – и поспешно добавила, видя ярость Бьёрна и мой нескрываемый ужас: – Но быстро перестроится, если снова будет сосать грудь. Просто будь готова к тому, что девочка не слезет с рук. Носите ее по очереди. Вот, – и дала теплую бутылочку. – Вам лучше вернуться в безопасное место.

– А как же ты?

– Я уже не принадлежу себе, Таиса. Я подписала договор, так что, можно сказать, все законно. Только если кто-то меня наймет, то есть купит.

– Мы это устроим, – кивнул Бьёрн. – Спасибо, что заботилась о нашей дочери.

– А, – уже более явно улыбнулась Аврора. – Значит, отец нашелся! Берегите друг друга.

И она отошла к остальным.

– Значит, их всех заставили подписать какие-то бумажки?..

– И тебя бы заставили, если бы не посчитали погибшей.

Я вздохнула и дала Любиме бутылочку. Она еще немного покричала в соску, но вскоре успокоилась и задремала.

– Тебе нужно вернуться на корабль вместе с Абхамом. Вам обоим здесь опасно оставаться.

Халли, все время молчавший, кивнул, потом показал на себя, на меня и в сторону двери.

– Да. Ты отвезешь ее. Мне придется остаться, иначе все будет выглядеть подозрительно. Я свяжусь с Маррогом, и мы придумаем, как выручить Аврору.

– Я бы хотела вернуться вместе…

– Главное сделано. Сейчас мне нельзя побыть с вами. – Он скользнул взглядом по мирному личику малышки. – Я скоро вернусь, Тая. Все будет хорошо. Никуда не уходи из моей каюты, и ни в коем случае не позволяй Бэрду к себе приближаться. Халли, проследишь?

Тот кивнул и улыбнулся. На прощание Бьёрн меня даже не коснулся. Я подозревала, что он не хочет выдать перед Мэйкримом нашей прочной связи, тем более чем-то доказать, что Любима – его дочь. Но почему?

Но вскоре я отбросила тяжелые мысли и сосредоточилась на ребенке. Халли деликатно приобнял меня за плечо и молчал всю дорогу до летучей машины. И только когда мы поднялись и вошли в поток, я спохватилась:

– Халли, нам нужно залететь в магазин. На корабле нет ничего для малышки.

– С чего ты взяла? Бьёрн мне говорил, что заранее затарился, еще когда о твоей беременности узнал.

– Вон оно что… – протянула я в радостном удивлении. – Это здорово. Первый приятный сюрприз за долгое время!

– Хах! – фыркнул мужчина. – Неужели Бьёрник ни разу не признался тебе в любви?

– Признавался, но мне слова не нужны.

– Они нужны всякой женщине. Клятвы – своего рода цемент. Как ты будешь строить, не скрепляя?

– Сруб, в котором я живу у себя на родине, построен без единого гвоздика.

Халли тепло улыбнулся.

– Ты поразительная.

– Отнюдь. Я просто сказала как есть.

– А могла бы начать извиняться за него, сказать, что бравый капитан Ален еще успеет признаться, когда будет готов.

– Я люблю его и знаю, что он счастлив со мной. Думаю, это можно назвать ответным чувством – когда мужчина смотрит с восхищением, прощая тебе недостатки или вовсе их не замечая.

– Да, это и есть истинное чувство, – мрачно подтвердил Халли. – Я и сам был таким, все прощал. Допрощался до того, что превратился в лжеца. Порой человеку стоит знать, что он делает не так, и говорить об этом нужно прямо.

– Так было с твоей возлюбленной?

– Так было всегда, и до, и после нее. Просто остальных я с легкостью забыл, а эта заноза как впилась, так до сих пор и торчит.

– Бьёрн сказал, что она твое сердце растоптала.

– Ну, вовсе без него не проживешь. Я сунул его обратно, и только потом обнаружил, что в нем осталась эта колючая гадина.

– Нужен доктор.

– Высококвалифицированный и смелый хирург… а! Ты намекаешь, что это должна быть хирургиня? – он рассмеялся. – Все женщины одинаковы. Сестры милосердия, чтоб вас! Космические целительницы. С чего ты взяла, что любовь подходит абсолютно всем? Я добровольно отказался от подобной участи, Таиса, и не собираюсь снова подставлять грудь для удара.

– Печально.

– О, для меня одиночество – величайшее счастье!

Дальше мы летели в молчании, и я наслаждалась теплом маленького тельца на моих руках. Любима подросла, но пухлым младенцем не стала. На ней была серая пижама и шапочка в белый горошек. Я сняла ее, провела ладонью по пушистым кудряшкам… Пусть бы Бьёрн поскорее вернулся и наконец-то взял дочку на руки! Меня объяло сонное блаженство, и вскоре я задремала под приятный шум двигателя.