На краю

Джон подхватил меня на руки и быстрым шагом, переступая несколько ступенек, начал спускаться вниз. Я же ошеломленная, во-первых его приходом, а во-вторых разведенной бурной деятельностью, только и могла, что обнимать за шею и вдыхать любимый запах. На первом этаже перед входной дверью стояла мама. Я сжалась, ожидая очередную разборку, но ее не произошло. Мама улыбнулась:

- Ты ее забираешь.

- Да, - ответил Джон.

- Не хотите остаться здесь?

- Нет.

- Тогда не забудь, что завтра придет Эрик.

- Я помню, - кинул Джон и решительным шагом направился к двери, а она отошла в сторонку, пропуская нас.

- Будьте осторожны.

- Всегда, - а я молчала, в шоке от их странного разговора. Неужели она отпустила без боя, препирательств, взаимных оскорблений? Как это на нее не похоже.

Оказавшись на улице, зажмурилась от яркого солнца и спрятала лицо, уткнувшись в грудь Джона.

- Фух, думал, она устроит скандал.

- Я тоже.

Джон посадил меня в машину, поцеловал в лоб и сев за руль тронулся. Так я оказалась дома. Джон бегал вокруг меня как заведенный, то подоткнул одеяло, то принес сок, то просто присел и внимательно смотрел в глаза. А я? А меня штормило, смешанные чувства вызывала его забота, хотелось то ли плакать, то ли смеяться.

После разговора в доме, мы больше не разговаривали. Я не знала что сказать, а Джон несколько раз порывался, но открывая рот, вздыхал, поправлял свои волосы и снова его закрывал. Не знаю, что его мучило, но он не хотел об этом говорить. Так закончился этот странный день. Джон помог мне раздеться, укрыл одеялом. А сам ушел спать в другую комнату. Теперь у нас будет такая жизнь? Странная, наполненная молчанием? Нет, я такого точно не вынесу. Эмоциональная усталость вымотала, и я быстро заснула. А утром проснулась оттого, что кто-то переговаривался на повышенных тонах. Открыла глаза.

- Джон, ты не сам? – крикнула я. Через минуту появился он.

- Доброе утро. Ты уже проснулась? Да, я не один. Уже пришел Эрик.

- Зачем?

- Левика, здесь я с твоей мамой согласен. Пора что-то делать. Не может так больше продолжаться.

- Как так Джон? Как? Ты думаешь, он сразу же все изменит? Джон меня больше нет, и если ты думаешь, что я стану прежней то ты очень сильно ошибаешься, - почти кричу.

- Та не хочу я, чтобы ты была прежней. Просто вернись ко мне. Ты же погрузла в своем горе. Ты думаешь, мне не больно? Ты думаешь, мне легко? Потерять что-то новое, зарождающееся, так еще и тебя, - отвечает повысив голос. – Ты должна бороться. Назло и ради меня, если не хочешь ради себя. Пожалуйста, Левика, ты мне нужна, - уже тихо говорит он.

На глаза наворачиваются слезы. Я их со злостью вытираю. Сколько можно? Когда же закончится этот нескончаемый поток?

Джон подходит ко мне, целует лицо, собирая остатки слез. А после опускается и нежно целует в губы, а мне так хочется ощутить хоть что-то помимо горечи, что я отвечаю. Сладкий вкус его губ, приправленный моими слезами, напоминает о том, что у меня было и чего больше нет. Поэтому я всхлипываю, отстраняюсь от него и заливаюсь слезами. Джон гладит по голове, что-то тихо шепча. Спустя несколько минут в комнату заходит Эрик, я к этому моменту уже успокоилась.

- Оу, не хотел мешать трогательному моменту, но время деньги, как говорится. Так что Левика, готовься. - Я смотрю на него вопросительно, вытирая остатки слез. – Не смотри так на меня. Я здесь для того, чтобы поставить тебя на ноги. Так что хватит разводить сопли. Джон неси завтрак, а мы пока поговорим с Левикой.

Джон кивает, целует меня в лоб и уходит.

- Ну что Левика, давай я тебя пока осмотрю, а дальше посмотрим.

Я киваю, все еще находясь в легком шоке. Что он здесь, что Джон нормально к этому относится.

Эрик подходит к кровати, откидывает низ одеяла и проводит рукой по ногам, прощупывая их. После он просит пошевелить пальцами и у меня хоть и с трудом, но получается. Отчего на его лице появляется улыбка.

- Все не так плохо, Левика. Даже очень хорошо. Просто ты долгое время лежишь, поэтому ослабла.

В комнату заходит Джон, с прекрасно пахнущим завтраком. На подносе дымится кружка кофе, а в тарелке омлет с гренками. В животе громко урчит, отчего Эрик заливается смехом. Джон вопросительно смотрит на него.

- У Левики в животе очень громко просят кушать.

После завтрака. Мне помогли выйти в гостиную. Где было уже все готово для занятий. Дивана не было, зато были брусья, матрасы, мячи. Первой мыслью было для чего это все, но после все стало ясно. Начался мой личный ад. Сказать, что Эрик меня мучил это ничего не сказать. Он заставил меня не просто встать, а еще сделать первый полушаг, полу черте что, потому что на полноценный шаг это не смахивало. Ноги были как будто не мои. Я старалась, пыхтела, переносила вес на руки. В итоге за пол часа, и несколько шагов, я была настолько мокрая как будто пробежала тридцать километров.

Эрик же сжалился надо мной.

- Левика, я еще массаж тебе сделаю и на сегодня все.

Мы остались с Эриком одни. Джон вышел, потому что ему кто-то позвонил на мобильный телефон. А Эрик разминал ноги. Спрашивая меня о самочувствии.

- Эрик я устала. Не думала, что будет так тяжело.

- Будет сложно, но так надо. Ты же хочешь вернуться к жизни?

- К какой? Я не знаю. Я так запуталась.

- Ты должна. Не ради себя, так ради Джона. Этот парень тебя очень любит.

- Мы даже не разговариваем. Давай не будем ладно.

Он кивнул, задумавшись о чем-то своем и уже молча, продолжил разминать ноги. В комнату зашел Джон, очень странно на меня посмотрел с затаенной грустью в глазах и каким-то беспокойством.

- Звонила твоя мама, хочет приехать.

- Она теперь через тебя будет со мной разговаривать?

- Не знаю. Мне жаль Левика, но она уже на подходе.

- А то есть она позвонила поставить перед фактом? Очень в ее стиле.

- Ладно, я пойду, не буду попадаться ей на глаза, а то опять начнет сватать, а у меня вроде как невеста есть.

- Что? И ты молчал? А я все жду, когда же ты начнешь за мной ухаживать.

-Я могу, конечно, если хочешь, но думаю, Джону это не понравится, да моя Марика не поймет.

- Вот я смотрю на тебя и удивляюсь. Как ей удалось тебя захомутать?

- Ну, во-первых, я уже не тот мальчишка, каким был в школе, а во-вторых, помнишь, я когда-то говорил, что мне нравится женщины постарше, ну так вот она старше, и у нее замечательный сын, который уже даже называет папой.

А я думаю о том, что и у меня он мог быть, но уже больше никогда не будет, на глаза наворачиваются слезы.

- Прости, я не подумал, - извиняясь, говорит Эрик, а Джон подходит ко мне и берет за руку.

- Иди уже, я тут сам как-то, - бросает Джон Эрику, смотря на меня.

- Милая, ну перестань. Ты режешь мне сердце. У нас еще будут дети.

- У тебя да, а у меня уже не будет. Не понимаю, почему ты со мной? Зачем?

- Бл* Левика, люблю я тебя, - берет за плечи и немножко встряхивает, - люблю, понимаешь! Люблю. Если не будет детей, то так тому и быть. Ты мне нужна, ты. Больше не хочу слышать этой неуверенности. Я тебя не брошу и каждый шаг сделаю вместе с тобой. Ты меня поняла.

Я киваю, а он наклоняется и целует меня в губы. Исследуя языком мой рот. И это поцелуй жаждущего. Как будто я живительная вода, а он не может мной напиться. Так хочется забыться, раствориться в нем. Но меня что-то останавливает. И я отчетливо понимаю, что не смогу быть с ним пока снова не обрету себя. Поэтому отстраняюсь от него.

- Джон мы не можем.

- Что не можем?

- Мы не можем так. Я не могу. Не знаю. Наверное, нам надо сделать перерыв, паузу.

- Какую, паузу? Левика, о чем ты говоришь? Даже слушать ничего не хочу. Если надо будет я закрою тебя под замок, рядом со мной, пока твои мысли не придут в порядок. Но, ни о каких перерывах и слышать не хочу. Наверное, я поторопился, с поцелуями, прости.

- Дело не в тебе. Это все я.

Слышу, как кто-то звонит в дверь.

- Поговорим позже малыш, но знай, я тебя не отпущу, - целует в лоб и выходит.

Через несколько минут в комнату заходит мама, которая держит огромного медведя в руках.

- Это тебе, - ставит около кровати.

- Я же уже не маленькая, - смотрю на плюшевого мишку.

- Знаю, но я столько всего пропустила в попытке сделать тебя взрослой. А наш тот разговор, заставил меня посмотреть на вещи по-другому.

- Мам мы воюем не один год, почему именно сейчас?

- Потому что так надо, не хочу больше воевать. Только сейчас поняла, что я тебя чуть не потеряла.

Я киваю, но не знаю, что на это сказать. Простить? Да я, наверное, ее давно простила. Смирилась, что она такая. Что не будет поддержек на соревнованиях, что не будет разговоров о мальчиках и напутствиях, а будут вечные упреки, указы и недовольство. Поэтому даже не знаю, как реагировать.

А она и не ждет никаких слов от меня, спрашивая, как прошел сеанс с Эриком и рассказывая о повседневных мелочах, и впервые этот разговор не напрягает.