Невеста президента

- Вот именно, - упрямо стояла я на своем. – Потому что конституция и всемирная конвенция по правам человека дают мне право выбора и самоопределения. Я поступлю в МГУ и уеду в Россию. Мне все равно, что ты не одобряешь.

Мама печально вздохнула и сдавила переносицу пальцами. Марк изо всех сил делал вид, что одновременно одобряет и меня, и папу. Получалось так себе. Он больше не вмешается. У меня почти не осталось шанса решить дело миром.

Едва не плача, я выдавила последний аргумент:

- Ты же знаешь, как я люблю мамину родину, па. Мне так хочется изучать историю России. Кто в Торнвуде мне сможет это преподавать? Там нет такого курса.

Отец дошел до ручки, вскочил из-за стола. Его тарелка сдвинулась, и на белоснежную скатерть упали капли супа. Я сжала зубы, уже зная, что он скажет.

- Я запрещаю, Элизабет. Тебе стоит поучиться манерам и наконец вспомнить, что совершеннолетие и часть наследства ты обретешь в двадцать один год. До этого времени твои родители распоряжаются любыми оплатами. Где ты возьмешь средства на университет и проживание, если я отказываю тебе в поддержке?

- Образование в России бесплатное. Я сдам экзамен и поступлю. А жить буду у бабушки. Да хоть в кампусе.

Неожиданно печально рядом со мной вздохнул Марк. Он не дал отцу вопить снова, вклинившись:

-  В России нет кампусов, принцесса. И лучше тебе не знать особенности наших общежитий. Я был там пару раз. Ради острых ощущений. Тебе там делать нечего, маленькая леди.

- Марк, не называй меня так, - захныкала я капризно, тоже теряя терпение и вскакивая. – Я не маленькая и не принцесса.

Он всю жизнь дразнил меня этим славным прозвищем, но в шестнадцать меня перестало это умилять. Я выросла из него. Им всем пора признать, что я взрослая и могу сама выбирать свою судьбу.

Марк поднял руки, показывая, что не лезет больше. А вот папа точно не собирался выходить из игры.

- Элизабет, прошу, сядь, и закончим этот разговор, - процедил он сквозь зубы.

- Нет. Я не собираюсь ничего заканчивать.

- Тогда обсудим позже.

- Ты, как всегда, скажешь, что некогда, а осенью отправишь меня в Торнвуд как бандероль.

- И это будет правильно.

- Нет, не будет. Почему тебе все равно, чего я хочу?

- Мне не все равно, но всему есть предел. Почему ты такая упрямая?

- А что, мне не в кого?

Отец глянул на маму, а она прятала глаза, не поддерживая ни его, ни меня. Вообще, пожалуй, только Стерн отваживался спорить с моим отцом. А мама была запасным вариантом. Она скажет свое веское слово позже. Наедине. Я очень надеялась, что это слово будет за меня.

- Кто из нас троих упрямее – большой вопрос, - нейтрально проговорила мама. – Лиз, пожалуйста, давай и правда все обсудим позже.

Черт, и она тоже на его стороне? Почему? Я думала, мама мне поможет.

Меня накрыло духом бунтарства. Я была в отчаянии, зная, что вдвоем родители точно вывернут мне руки. И даже Марк не поможет.

- Я хочу учиться в России, - повторила я.

- Ты хочешь не учится, а бегать за Климом Стерном, - выпалил отец, словно булавкой к подушке приколол.

Я охнула от его грубости. Слезы все же брызнули из глаз. Не позволю видеть им мою слабость. Откинув стул, я убежала из столовой, закрыла за собой дверь, прижалась к ней. Замерла. Они продолжали разговор, а я стояла и слушала.

- Нет, Бен, не ходи. Оставь ее, - попросила мама.

- Какого черта, Кэти? Я не собираюсь оставлять все в подвешенном состоянии. Лиз права только в одном: лучше поговорить здесь и сейчас. Иначе она так и будет продолжать цепляться за иллюзии.

- Если бы я сказал такое Алекс, она бы со мной сто лет не разговаривала, - поддержал маму Марк. – Так что лучше не доставай ее сейчас, Бени.

- Может, ты с ней поговоришь, Марик? – ласково обратилась мама к другу семьи.

В этой просьбе я прочитала намного больше. Мама согласна с отцом, но не хочет меня ранить. Она знает, как я ценю и уважаю Марка, поэтому сделает так, что именно он мягко и аккуратно отговорит меня. Горло сдавило.

Они все любили меня и желали добра, но себе я хотела совсем другой участи. Я оказалась в ловушке. Выход из нее был только один. Я не хотела такого развития событий, но, видимо, придется.

 Не дослушав ответ Марка, я помчалась прочь из дома к саду. Мрачные падубы следили за мной, как папины шпионы.

Бегать я никогда не любила. Наверно, потому что отец сам каждое утро носился по саду, как бешеный пес. Я обожала его. Он был моим любимым папочкой, кумиром, идеалом. Ровно до тех пор, когда лорд Торнтон научился мне отказывать. Я думала, он умеет быть жестким только с моим старшим братом. Но – нет. Оказалось, что его принцесса тоже не всевластна.

Не убежав далеко, я запыхалась и перешла на шаг. Впереди уже виднелась моя любимая беседка. Раньше я часто здесь играла. Родители любили устраивать барбекю в этой части парка. Дойдя до беседки, я присела на скамью.

 Давным-давно отец вырезал на ней первые буквы имен его и мамы.

 Б+К.

Он обвел их в кривенькое сердце. Даже злясь на него изо всех сил, я не могла не умилиться в тысячный раз этому простому проявлению чувств. Мои родители иногда до сих пор, как подростки, целовались тайком. Мы с Себастьяном давно привыкли к их внезапным проявлениям чувств. Я тоже мечтала о большой любви, крепком браке и служению своей нации. Родители воспитали это во мне собственным примером.

Но что делать, если нацию я выбрала другую, а мой собственный отец стал преградой на пути к большой любви. Разумеется, как истинная Торнтон и настоящая русская, я буду бороться.

- Доброе утро, леди. Можно с Вами познакомиться? - проговорил Марк по-русски, выходя из-за деревьев.

Я захихикала, как всегда смущаясь из-за его шутливых заигрываний.

- Мне придется все рассказать Марьяне, - пригрозила я, поддерживая игру.

- Боюсь, Мари знает, что я от тебя без ума.