Страница 12 из 24
Слава богу Кевин был до мозга костей англичанин и не задавал вопросов. Он единственный, кто помог мне сегодня и не лез в душу. Весь остальной мир играл против Лиз Торнтон.
Так мне и надо. Как я могла так глупо верить, что Клим мне поможет? Его больше интересуют дырки доступных девиц, чем моя судьба. Как я могла думать, что он нагуляется и упадет к моим ногам по первому требованию? Марк был прав. Он предупреждал, а я, дура, не верила.
И что теперь у меня осталось? Отец в гневе, которого я сама довела до белого каления. Клим, который плевал на мои чувства и желания. Да еще и президент чертовой России, который посмел наговорить мне кучу странных гадостей, да еще и член поднял.
Что мне со всем этим делать?
Я понятия не имела.
- Лиз, ты в порядке? Проводить тебя? – поинтересовался Кевин, остановив у ворот замка.
- Нет, Спасибо. Ты и так меня очень выручил.
- Тогда приятного вечера.
Он галантно обошел машину, подал мне руку. Я выдавила улыбку, благодаря его как могла. Мои страдальческие гримасы и сопли – так себе награда.
Мы попрощались, и Кевин укатил в Лондон. Я обошла замок, чтобы попасть к черному ходу, который вел на кухню. Совсем не было желания наткнуться на гостей в холле, тем более на родных.
Я улыбнулась поварам, стараясь пройти через кухню скорее и незаметнее. Едва оказалась на лестнице, я выдохнула, надеясь, что скроюсь в своей комнате от посторонних глаз. Рано радовалась. Словно издеваясь надо мной по полной программе, случай снова послал мне встречу с Громовым в коридоре. Он как раз вышел из своей спальни, которая была совсем рядом с моей.
Я попыталась рвануть к себе, чтобы закрыться и спрятаться, но он не позволил. Вот Кевин бы меня отпустил, а этот гад – нет. Может, отец прав, и мне стоит остаться дома, поступить в Оксфорд или Кембридж. Вряд ли родители будут настаивать именно на Торнвуде, если я откажусь от России.
Но едва Андрей взял меня за локоть и взглянул своими суровыми глазами слишком ласково, я снова полюбила русских. Каким-то шестым чувством я поняла, что он не будет меня обижать и не может оставить без объяснений. Такая позиция была приятнее, чем вежливая холодность английской ментальности.
Вырываться я не стала, но смело встретила его взгляд.
- Я хотел извиниться, Лиза, - заговорил Громов. – Мне не стоило смущать тебя там, в парке.
Я постаралась собраться и ответила ему смело и гордо. Насколько вообще наша ситуация это позволяла.
- Стоило, Андрей. Я, кажется, витала в облаках все это время. Спасибо, что вернул на землю.
- Ты слишком юная, чтобы видеть подобное и слышать тоже. Я должен был объяснить иначе.
- Мне всю жизнь объясняли иначе. Вот к чему это привело.
Аккуратно освободив локоть, я развела руками. Громов нахмурился.
- К чему? – уточнил он.
- Я верила в любовь, а мужчин интересует только секс. – Не в силах промолчать, я добавила мстительно. – Даже президента России.
Андрей прищурился. Я думала, начнет все отрицать, но он неожиданно признался:
- Я могу быть миллион раз президентом, но, в первую очередь, я мужчина. Очень сложно игнорировать при этом….
Он запнулся и опустил глаза, явно жалея, что начал болтать лишнее. Но меня несло. Я потребовала закончить.
- Игнорировать что?
Мое грозовое море вернулось. Громов поднял голову и невероятно просто и честно признался:
- Тебя, Элизабет. Я постараюсь сдерживать свою впечатлительность впредь.
У меня отвисла челюсть. Я стояла посреди коридора, не веря, что президент России только что очень тонко, но все же признался в интимной симпатии ко мне. Он вежливо подтвердил: да, у меня встал на тебя. И при этом сумел выглядеть достойно.
- Вчера меня немного взбудоражило наше столкновение, но это, конечно, не повод надоедать Вам.
- Вам? – удивилась я. – Мы разве снова на «вы»?!
- Так будет лучше, - ответил Андрей.
- Для кого?
- Для нас обоих.
- Вы уверены?
- Да, вполне.
- Как прикажете, Андрей Михайлович, - ответила я в духе позапрошлого века, даже издевательски присела.
Громов поморщился, услышав свое отчество и увидев мой книксен. Возможно, он бы что-то сказал, но нам помешали продолжить беседу.
С третьего этажа спускался Марк. Он увидел Громова и свернул в коридор.
- Андрей, ты на обед? Я хотел спросить… - он осекся, заметив меня. – Лиз, что с лицом?
- А что с ним?
- Все щеки в черных разводах от туши. Ты плакала?
Марк тут же взглянул на Громова, резонно предполагая, что именно он меня довел до слез. Я поспешила опровергнуть это.
- Да. Я поссорилась с Климом.
- Фак, - рыкнул старший Стерн.
- Андрей Михайлович, Вы не могли сказать, что у меня лицо испачкано? - предъявила я президенту.
- Посчитал это неуместным и смущающим Вас, мисс Торнтон.
Марк тут же переключился на меня, забыв о галантном Громове.
- Так что у вас с Климом? Хочешь, поговорим? Мне убить его? – завалил дядя столь заманчивыми предложениями.
Я улыбнулась и поцеловала его в щеку, встав на цыпочки.
- Не надо. Пусть живет. Я пойду к себе.
Марк придержал меня.
- Я волнуюсь, Лиз. Если хочешь…
- Нет, я просто приму ванну и горькую правду заодно, – отказалась я от его заботы, не в силах больше принимать жалость сегодня. - Ты все верно говорил, а я не хотела слушать.
- А обед, принцесса?
- Без меня. Нет аппетита.
- Как хочешь, - согласился Марк.
- Андрей Михайлович, - я склонила голову в его сторону, прощаясь.
Больше меня никто не удерживал. Я смогла наконец спрятаться в своей комнате.
- Принцесса? – услышала я приглушенный голос Громова за дверью.
- Ее все так зовут. С детства, - ответил Марк. – А что?
- Да ничего, - продолжал Громов. – Очевидно, твой сын редкий говнюк, раз обидел ее.