Эффект Отражения (черновик)

- Я бы на это не рассчитывал - прошло слишком много времени. Даже точную дату смерти установить не получится, а от улик, если они и были, тем более ничего не осталось. Скорее всего, дело прекратят, и расследования не будет.

Ни в одном из прочитанных и просмотренных мною детективов такого несправедливого финала не было, это просто не укладывалось в голове!

- Но Артём, полицейский, который с нами был, сказал, что у скелета сломана шея! Её же точно убили, как можно просто закрыть дело?!

- Можно, если нет ни улик, ни свидетелей. А ты чего так разволновалась? - тревога снова наполнила взгляд и голос дедушки. - Лиза, ну какое тебе дело до Вики, ты её даже не знала? Постарайся выбросить всё это из головы, а я поспрашиваю знакомых и попробую найти психолога.

Мне стало стыдно. Хватит загружать его своими проблемами! А тут ещё представила, как он всем знакомым рассказывает, что у внучки, похоже, неполадки с психикой и нужен специалист определённого профиля. Бр, картинка не из приятных! Я поспешила его успокоить:

- Ты прав. Мне нет дела до Вики, просто я никогда не сталкивалась с убийством в реальной жизни, вот и интересуюсь. А про психолога сама спрошу, всё равно буду в районе больницы. В регистратуре, думаю, подскажут, где его искать.

В редакции «Теменских вестей» было шумно. Шум, вернее крики, доносились из приоткрытой двери Морозова. Я остановилась в коридоре, узнав голос Жанны, потому что направлялась именно к ней. Как редактор социально-правового отдела она поддерживала связь с полицией, получала от них информацию и, возможно, могла знать что-то новое о деле Вики Соболевой. Хоть я и заверила дедушку, что справляюсь с ситуацией, не думать о девочке не могла, ведь она девять лет преследовала меня в снах, а теперь вдруг материализовалась в реальности. Разве от такого легко отмахнуться и забыть?

Жанна явно была чем-то недовольна и возмущённо причитала:

- Родион Васильевич, к чему такие крайности? Зачем мне лезть на эту крышу лично? Там же седьмой этаж!

- Жанна, не истери! Я и так за тебя всё придумал, тебе осталось только воплотить, - пока ещё терпеливо наставлял сотрудницу Морозов. - Получится шикарный материал: жалоба двухмесячной давности от жителей дома на дырявую, протекающую крышу, вчерашний комментарий городской администрации о том, что крыша полностью отремонтирована и снимок, подтверждающий, что ситуация не изменилась. На полосе будут две фотографии с датой и временем съёмки, а над ними большой заголовок «Найдите десять отличий», как в советских ребусах для пионеров.

- Ох, и нарвёмся мы на скандал с этими ребусами, Родион Васильевич. Мэр разозлится, - вздохнула Жанна, сдавая позиции.

- Так пусть работает лучше, - сухо отрезал «главВред». - А то администрация под шумок списывает бабки на ремонт, которого не было, а мне тут люди коллективные жалобы таскают. Мы что, позволим им обманывать граждан и транжирить городской бюджет на личные нужды? И вообще, что за разговорчики в строю, Жанна Валерьевна, командир сказал - рядовой сделал, какие проблемы? Отвечать, если что, всё равно мне - не тебе.

- Родион Васильевич, я высоты боюсь, а вдруг упаду! Между прочим, производственная травма будет! Пусть Борискин сделает!

- Где я его возьму? Он сегодня в Пятигорске на семинаре - ума разума набирается. Ему нужно. Может, мне ещё Каркачёва на крышу отправить прикажешь, самой-то не стыдно?

Михаил Андреевич Каркачёв писал на темы сельского хозяйства и был ровесником Морозова, о его проблемах с давлением знала вся редакция.

- Ну, Родион Васильевич…

- Жанна! - судя по резкому тону, терпение начальства был на исходе. - Я же не заставляю тебя туда по канату лезть! По обычной лестнице, через чердачное окно попадёшь прямо на крышу. Она плоская, упасть с неё только пьяный сможет, да и то если очень постарается! У подъезда тебя встретит старшая по дому и проводит наверх, как видишь, я даже об этом договорился. Всё за вас делать приходится. Ну и работнички!

Я отошла к кабинету Жанны и дождалась её там, а когда взвинченная журналистка появилась в поле зрения, без обиняков предложила:

- Жанна Валерьевна, я слышала часть вашего разговора с Морозовым, если хотите, могу сама крышу сфотографировать. Я не боюсь высоты.

Это правда, в ступор меня вводили только вид крови и необходимость действовать решительно в неприятных ситуациях, остальными фобиями не страдала.

Жанна подозрительно на меня покосилась и возразила:

- Родион Васильевич не одобрит, что я студентку вместо себя отправила.

- А ему не обязательно рассказывать, - эту наглость я выпалила почти шёпотом. - Фотографирую я неплохо, в университете в специальную студию ходила.

- Так, - понимающе протянула Проничкина. Затащила меня за собой в кабинет, плотно закрыла дверь и заявила: - В бескорыстие практикантов я не верю - сама такая была. Выкладывай, чего хочешь взамен? Предупреждаю, с характеристикой помочь не могу - это только к шефу.

Я покраснела и призналась:

- Не надо характеристику, я просто хотела узнать что-нибудь о той девочке, то есть скелете, что мы нашли в лесу.