Страница 64 из 75
Правосл. императоры Маркиан (450-457) и Лев I (457-474) в своей церковной политике придерживались принципа невмешательства даже более последовательно, чем их предшественник: они стремились решать возникавшие проблемы исключительно церковными средствами. Маркиан для пересмотра решений «Разбойничьего» Собора созвал в Халкидоне осенью 451 г. IV Вселенский Собор. Влияние светской власти на нем было весьма скромным. Хотя представители императора и присутствовали на большинстве заседаний, они не участвовали в тех, на к-рых обсуждались канонические и дисциплинарные вопросы (в т. ч. личное дело Диоскора Александрийского). Но гос. власть не была безучастна к волновавшим Церковь проблемам: именно по настоянию этих чиновников удалось добиться от отцов Халкидонского Собора, отказывавшихся подготовить новое вероопределение, составления «ороса» - вероисповедной формулы, выразившей правосл. догмат о воплощении Христа Спасителя во единой ипостаси и двух природах. Император утвердил определения IV Вселенского Собора и потребовал от всех принятия его решений (см. грамоты Маркиана от 7 февр. и 13 марта 452 - ActaCO. Т. 2.Vol. 2/3. P. 21-24; ДВС. Т. 3. С.169-171). Возникшая оппозиция Халкидонскому Собору, особенно среди монахов, поднявших вооруженный мятеж в Палестине и Египте, была подавлена с помощью военной силы.
При имп. Льве I вновь открыто выступили противники Халкидонского Собора: после убийства правосл. Патриарха Александрийского сщмч. Протерия (451-457) патриаршую кафедру захватил монофизит Тимофей II Элур. Эти события вынудили императора поставить перед епископатом ряд вопросов: об отношении к Тимофею Элуру, о требовании созыва нового Вселенского Собора и о подтверждении авторитета Халкидонского Собора (Codex encyclius, 458). Рим. папа Лев I Великий настоятельно напоминал имп. Льву, что его «царская власть сообщена не только для управления миром, но особенно для охранения Церкви, чтобы, обуздав незаконные дерзости, [он] и добрые постановления защитил, и истинный мир восстановил, прогнав похитителей чужого права» (Leo Magn. Ep. 156. ActaCO. T. 2. Vol. 4. P. 101-104; ДВС. Т. 3. С. 206), и рекомендовал «не допускать каких бы то ни было рассуждений относительно того, что решено на IV Вселенском Соборе» (Болотов. Т. 4. С. 90). Подавляющее большинство епископов высказалось в поддержку Халкидонского Собора и признало неканоничным избрание Тимофея Элура, к-рого император незамедлительно отправил в ссылку.
При преемниках Льва I Церковь столкнулась с открытыми попытками светской власти разрешать догматические вопросы собственными средствами. Первый опыт в этом роде предпринял узурпатор Василиск (475-476). Стремясь привлечь на свою сторону монофизитов, составлявших значительную часть населения Востока и не признававших вселенского авторитета Халкидонского Собора, он издал «Энкиклион» (ἐгкύклйпн - окружное послание; текст: Evagr. Schol. Hist. eccl. III 4), отменявший решения этого Собора, и возвратил в Александрию Тимофея Элура. Эти действия вызвали возмущение клира и жителей К-поля во главе с Патриархом Акакием; и хотя Василиск поспешил отменить свой закон, издав «Антиэнкиклион» (Ibid. III 7), открытое недовольство горожан стоило узурпатору короны. Имп. Зинон, к-рого пытался отстранить Василиск, вернул себе престол и отменил все меры в пользу монофизитов: на Александрийскую и Антиохийскую кафедры были поставлены правосл. епископы. Но в 482 г. с его стороны была предпринята попытка объединить сторонников и противников Халкидонского Собора на основании догматических формул, к-рые допускали широкое толкование. С этой целью был обнародован «Энотикон», составленный, вероятно, Акакием К-польским и от имени императора адресованный Египетской Церкви (текст: Ibid. III 14). На деле этот документ, формально не отрицавший Халкидонского Собора, не оправдал надежд. Он оказался неприемлем для большей части монофизитов и вызвал протест приверженцев Халкидонского Собора, став причиной церковного раскола между Римом и К-полем - т. н. Акакианской схизмы, продолжавшейся до 519 г. В правление имп. Анастасия I (491-518) политика примирения религ. партий на основе «Энотикона» продолжилась в полной мере. Однако православные как на Востоке, так и на Западе протестовали против вмешательства светской власти в дела Церкви. В 493 г. папа Геласий I в письме к Анастасию, подчеркивая противозаконность этого, сформулировал теорию о двух силах: «Две силы, августейший император, по преимуществу управляют этим миром, это - священный авторитет архиереев и царская власть, и между ними тем важнее значение священников, что они и за самих царей должны дать ответ Господу на суде Его… В делах веры ты должен подчиняться их законным распоряжениям, а не начальствовать над ними; не их покорять твоей воле, а сам руководиться их суждением» (Gelasii I Ep. 12. 2 // Epistulae Romanorum Pontificum / Ed. A. Thiel. Braunsberg, 1867; рус. пер.: Болотов. Т. 4. С. 90). Анастасий занял престол только после того, как по требованию свт. Евфимия К-польского подписал обязательства, суть к-рых сводилась к тому, что он не нанесет вреда правосл. вере (Evagr. Schol. Hist. eccl. III 32). Но император, твердо придерживавшийся монофизитских убеждений, все более и более открыто действовал в пользу монофизитской партии. В частности, он добился вопреки народной воле низложения с К-польской кафедры свт. Евфимия (496), арестовал и удалил его преемника свт. Македония II (511), помог одному из главных идеологов умеренного монофизитства, Севиру, занять Антиохийскую кафедру (512). Движение в защиту Православия среди населения столицы и нек-рых провинций, особенно вооруженное выступление под предводительством военачальника Виталиана, побудило императора смягчить политику в отношении православных и пойти на переговоры с Римом о прекращении церковной схизмы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})Вступление на престол Юстина I ознаменовалось началом правосл. «реакции», в результате к-рой на Востоке (за исключением Египта) со своих кафедр были удалены епископы-монофизиты (в т. ч. Севир Антиохийский). В результате переговоров с папой Гормиздом, предпринятых лично императором, на Пасху 519 г. был восстановлен церковный мир между Римом и К-полем.
Особое место в истории взаимоотношений Церкви и гос-ва занимает правление имп. Юстиниана I (527-565), властно руководившего церковной жизнью. В отличие от мн. своих предшественников Юстиниан положил в основание своей религ. политики принцип симфонии (гармонии) между церковной и гос. властью: «Величайшими у людей дарами Божиими, данными свыше по человеколюбию, являются священство и царство. Первое служит делам божественным, второе начальствует и надзирает над делами человеческими; и то, и другое происходит от одного начала и обустраивает жизнь человеческую - и ничто так не важно для царствующих, как честь иереев, к-рые за них вечно молят Бога. Ибо если первое будет совершенно безукоризненным и удостоится у Бога благорасположения (рбссзуίбт), а второе будет справедливо и подобающим образом обустраивать преданное ему государство (рплйфеίбн), наступит некое доброе согласие (ухмцщнίб фйт ἀгбиЮ), которое обеспечит все, какие ни есть, блага роду человеческому» (Novell. Just. 6, pr.). Фундаментальными основаниями принципа симфонии были правосл. вера и св. церковные каноны, к-рым император через свое законодательство (прежде всего, первые 13 титулов 1-й кн. Кодекса и многочисленные новеллы) придал значение общеимперских законов и установлений (Novell. Just. 107, pr.; 131. 1). В царствование Юстиниана возникало мн. церковных проблем, к к-рым он проявлял большой интерес. Его действия и вся церковная политика в целом получили неоднозначную оценку как современников, так и исследователей нового и новейшего времени: одни подчеркивали цезарепапистский характер его стремлений подчинить себе Церковь, др. отвергали обвинения в цезарепапизме.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})«Скифские» монахи, поднявшие весной 519 г. т. н. теопасхитский спор из-за выражения «Един от Св. Троицы пострадал», нашли поддержку у Юстиниана, к-рый включил предложенную ими формулу в свои догматические работы и в литургический гимн «Единородный Сыне и Слове Божий». Наметившееся в кон. 20-х - сер. 30-х гг. VI в. смягчение политики в отношении монофизитов, сопровождавшееся переговорами с умеренными противниками Халкидонского Собора (напр., богословское собеседование с «севирианами» в К-поле в 532), сменилось в 536 г. осуждением Севира Антиохийского и его сторонников на Поместном К-польском Соборе. Юстиниан своей конституцией на имя Патриарха Мины утвердил решение этого Собора, запретив монофизитам крестить, устраивать собрания, рукополагать и т. д. (Novell. Just. 42). В Александрии после более чем полувекового перерыва была восстановлена правосл. иерархия. Однако возобновившиеся преследования монофизитов правительством сопровождались и в дальнейшем попытками найти основания для возможного соединения их с православными. Для того чтобы снять их упреки в том, что IV Вселенский Собор принял в церковное общение несториан, Юстиниан обнародовал эдикт с осуждением «Трех глав» (ок. 544), возбудив богословский спор, в результате к-рого Церковь на V Вселенском Соборе (553) приняла т. зр. императора и анафематствовала Феодора Мопсуестийского, а также сочинения блж. Феодорита Кирского и Ивы Эдесского, направленные против свт. Кирилла Александрийского и III Вселенского Собора. Не все православные, особенно на Западе, согласились принять такое решение (в связи с этим возникли церковные расколы в Аквилее и Медиолане); в то же время вопрос о присоединении монофизитов продолжал оставаться открытым. Юстиниан активно участвовал в обсуждении этого вопроса, что нашло отражение в его законах и богословских трактатах (см., напр., догматическую конституцию 551 г.,- CPG, N 6885; рус. пер.: ДВС. Т. 3. С. 539 и сл.). Император был также инициатором осуждения оригенизма, волновавшего в VI в. гл. обр. монахов Палестины (соответствующий эдикт был издан ок. 542 - CPG, N 6880; ActaCO. T. 3. P. 189-214). Это осуждение было утверждено перед открытием заседаний V Вселенского Собора на Поместном К-польском Соборе, издавшем 15 особых правил (ActaCO. T. 4/1. P. 248-249). Император до конца своей жизни не переставал искать основания к восстановлению церковного единства. Одной из таких попыток, возможно, является т. н. «афтартодокетский» эдикт (565), появившийся незадолго до смерти Юстиниана (Evagr. Schol. Hist. eccl. IV 39-41).