Философия науки

Таким образом, убеждение ученых в рациональном устройстве мира хорошо сочетается с целесообразным, разумным характером научного познания как эффективной деятельности по производству истинного знания. Это гарантирует науке высокий социальный престиж; общество видит в науке социальный институт, обеспечивающий достижение объективной истины, истинного знания о природном и социальном мире, и в силу этого способствующий развитию человечества, стремлению устроить жизнь людей на разумных началах. В этом случае наука утверждает возможность не только рационального постижения объективной реальности, но и рационального переустройства социальной действительности. При этом высокие познавательные возможности науки зачастую порождают в обществе неумеренные ожидания и повышенные требования к научной деятельности, к ученым и получаемым ими результатам. Это питает антисциентизм, формирует в обществе необоснованную склонность обвинять во всех грехах ученых и науку. Содержательная сторона рациональности научного познания, связанная с его целесообразностью, производством истинного знания о реальности требует для своего адекватного выражения организованности, т.е. упорядочения внутренних связей самой системы научной познавательной деятельности, рациональной организации процесса исследования, рациональных средств, методов его осуществления, а также определенных критериев, использование которых обеспечивает сохранение и поддержание этой рациональности. Критерии научной рациональности применяются в определенной совокупности, системе, которая представляет собой не что иное, как некоторый образец, идеал, стандарт правильного научного познания, ведущего к истине. Эти критерии, или гносеологический идеал науки, вырабатываются на основе практики исследования и, несомненно, нуждаются в философском анализе и обосновании. Так, практика и история научного познания показала ограниченность неопозитивистской программы создания рафинированной науки, удовлетворяющей, по их мнению, абсолютным, выраженным языком математической логики и годным для всех времен и всех наук критериям, которые фиксировали на самом деле один из возможных, а именно эмпирицистский идеал научности. Иными словами, практика и история научного познания показывают, что в принципе невозможно сформулировать один универсальный идеал, критерий научности, что эти критерии, идеалы научности многообразны, развиваются вместе с развитием науки.

Относительность, изменчивость идеалов научности не должна приводить к релятивизму в их трактовке. В частности, сомнителен так называемый методологический анархизм Фейерабенда, уравнивающий и правах науку и другие виды деятельности, в том числе такие, например, как паранаука или мифология. Отрицая догматические, как он считает, представления о научном методе, якобы принуждающем ученых к единообразию поведения и мысли, Фейерабенд стирает всякие грани между наукой и другими формами социальной жизни. По его мнению, научное познание должно быть демократическим процессом, допускающим неограниченную пролиферацию, т.е. размножение конкурирующих идей и гипотез. В науке допустимо все; для ее успешного развития необходимо упорство в применении любых, даже заведомо несовместимых с научной традицией, с традиционной научной рациональностью средств, концепций, поскольку не было в истории научной мысли методологических требований, которые не были бы нарушены. Более того, контекст открытия требует использования иррациональных (предрассудков, страстей, самонадеянности, тупого упрямства), противостоящих диктату разума элементов. Тем самым обеспечивается гибкость науки, которая «заключается только в отсутствии какого-либо «научного метода» и, следовательно, в невозможности отграничить науку от других форм жизни», - утверждает Фейерабенд. Однако требование гибкости научных средств не может устранить качественную определенность науки, научную рациональность. Вопреки Фейерабенду ученые достаточно легко различают научный подход, науку и псевдонауку, паранауку и т.д. При всей гибкости методологических нормативов остается в целом незыблемым их сущностное ядро, стержень, определяющий именно специфику научного подхода к действительности. Методы, стили, теории, парадигмы меняются, но наука остается наукой. Научная рациональность есть категория, которая устанавливает границы науки и ее соотношение, и возможность взаимодействия с вненаучными видами деятельности.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Идеалы научности относительны, варьируют от науки к науке, исторически развиваются вместе с развитием познавательной деятельности. Так, классический тип рациональности науки нового времени сложился на основе убеждения в строгой однозначности рационального устройства мира. В отличие от этого современная наука исходит из представлений о фундаментальности вероятностных, случайных характеристик действительности, обосновывая, что наряду с динамическим, однозначным в науке должен фигурировать и вероятностный подход как необходимый инструмент познания этой неопределенности. На изменение классического идеала рациональности повлияло также появление релятивистской и квантовой физики, теории которых как раз учитывают фактор неопределенности. А формирование кибернетики, общей теории систем обусловило системную ориентацию современного научного познания, которая требует исходить из представлений об исследуемом объекте как о сложной системе, из необходимости рассматривать отдельные стороны исследуемого явления в соотнесенности с целым, а саму систему - в оппозиции со средой. Это предполагает опять-таки учет неопределенности, присущей знаниям о сложных системах, широкое использование компьютеров при анализе функционирования и развития таких систем, применения аппроксимирующих методов, пересмотра идеалов точности и строгости научного исследования.

Критерии научности, научной рациональности, составляющие исторически обусловленный познавательный идеал в науке, не есть совокупность чисто формально-логических норм и требований; они вырабатываются в практике научного познания, тесно связаны со смыслом научных принципов, идей и теорий, необходимо обосновываются философией и методологией, обеспечивают производство истинного знания о действительности. Другими словами, существует тесная взаимообусловленность понятий научности, научной рациональности и истинности. Такие обычно фиксируемые критерии научности, как эмпирическая подтверждаемость, доказательность, критицизм, непротиворечивость, строгость, системность, интерсубъективность и др. не только с внешней, формально-логической стороны формируют научное познание — упорядочивают, систематизируют, элиминируют противоречащее науке и т.д., но и гарантируют (разумеется, не абсолютно) достижение истинного знания.

Важнейшей характеристикой научной рациональности является способность науки к рефлексии. Под рефлексией понимается осмысление человеком своих собственных действий, т.е. деятельность самопознания. Рефлексия предполагает исследование не внешнего мира, а самой деятельности с тем, чтобы осознать, понять ее особенности, закономерности и тем самым сделать более эффективной и осуществить ее обоснование. Хотя рефлексия осуществляется в многообразных формах, соответствующих многообразию форм человеческой деятельности (индивидуальной, теоретической, художественной и т.д.), общей для всех них является направленность на осознание, понимание. Именно благодаря рефлексии достигается понимание особенностей самой познавательной деятельности, превращение неявных, неосознаваемых компонентов научного познания в явные осознаваемые, контролируемые.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Если в этой связи вспомнить об обыденном познании, то существенной ограниченностью последнего как раз и является отсутствие в его рамках рефлексивной деятельности в точном методологическом смысле этого слова. Для него характерно некритическое, нерефлексивное отношение к самому себе, к собственным основаниям. И если под рациональным понимать возможно более полную ясность, исчерпывающее понимание, то именно в превращении неявного, неосознаваемого в явное, осознаваемое в процессе научного познания, в достижении максимально возможной осознанности самой познавательной деятельности в науке и заключается весьма важный смысл научной рациональности.