Страница 15 из 43
В разных философских течениях и концепциях представлены различные образы истории, по-разному характеризуются ее путь и ее перспективы. Рассмотрим некоторые из авторитетных исторических концепций.
Бог в истории. Исторический разум. Бог — священное слово для религиозного сознания. На его основе религиозные мыслители вырабатывают сакральное понимание истории. Ядром такого понимания является вера в то, что в своей исторической жизни человек и человечество не привязаны намертво к земной повседневности, но есть таинственные узы взаимодействия их бытия с высшим бытием Бога. Поскольку Бог создал лучший из миров, то для людей есть на земле священные учреждения, их охраняют традиции веры. Но как возможна история, если человек и человечество не самостоятельны, а реализуют волю Бога? На такой вопрос отвечал еще Августин Блаженный. У него история есть движение от сотворения мира до наступления Царства Божия. Августин не рассматривает какие-либо стадии, изменения общественных форм, но говорит о едином потоке претворения через людей Божественного замысла, о восстановлении с помощью Бога дара вечной жизни.
С этой точки зрения у истории есть цель и смысл, которые являются священными, сакральными по своему содержанию. Сакральность предполагает посвященность. Есть люди, которым доподлинно известны слово и воля Бога. В обществе им заповедана роль духовных пастырей — это служители церкви. С их помощью, говорил в свое время Фома Аквинский, государство выступает как Божественное установление. Его цель - содействие общему благу, поддержание мира и порядка в обществе. Лучшей формой государства он считал монархию. При этом Фома признавал право народа на свержение тирана, если его деятельность противоречит требованиям церкви.
Вернемся к вопросу: исключает ли определяющее влияние Божьей воли на историю возможность проявления личной воли человека? Религиозная мысль, развивавшаяся в русле протестантизма, давно признала личный успех богоугодным делом. В таком признании в определенной мере оправдывается социальное творчество людей, подчеркивается возможность творения человеком личной судьбы.
В новейшее время протестантские философы делают попытки осветить с религиозной точки зрения смысл социальных движений современности (П. Тилих и др.). С аналогичных позиций выступает современный неотомизм (Э. Жильсон, Ж. Маритен, К. Войтыла и др.), который рассматривает общество в качестве «града земного», представляющего собой объединение личностей и одновременно «сверхличность». Утверждается, что в своей эволюции общество руководствуется принципом личностной направленности и общим благом. Одновременно признается многообразие форм собственности, примирение противоречий между социальными слоями, политический плюрализм, демократические свободы - в сочетании с первенством общечеловеческих культурных ценностей. Признается необходимость диалога церкви и общества с целью привнесения в культуру современности высших религиозно-нравственных ценностей. В историческом процессе усматривается решающая роль Божественного промысла, но вместе с тем в нем видится и гуманистическое смысловое содержание, которое постоянно совершенствуется.
Сакральное толкование истории вместило в себя много идей. В числе таковых стоит назвать «теорию казней Божиих», которая родилась в лоне русского православия и использовалась для восприятия и оценки исторической действительности. Так, в «Повести временных лет» нашествие печенегов, куманов и половцев рассматривается как бич Божий и предвестие конца света. По теории казней, любые бедствия и жестокие испытания имеют высший источник и их надо принимать со смирением. Иной взгляд на историю был предложен киевским митрополитом Иларионом. В книге «Слово о чаконе и благодати» он вводит мотив милования Богом грешников. Крещение и добрые дела людей открывают путь к их спасению. Богу карающему Илларион противопоставляет доброе божество. Эта мысль поддерживалась в сочинениях многих других авторов. Например, в произведении «Сказание о житии Бориса и Глеба» говорится о покровительстве святых, которое способствовало нейтрализации применения «Божьего батога».
Роль христианства в истории - это исключительно глубокая тема. Очевидно, что с появлением христианства мир и человеческая история совершили крутой поворот в сравнении с античным миром. Аналогично дело обстояло с принятием христианства на Руси. С этого момента русский народ включился в своеобразную историко-космическую драму. Ее смысл определяется как возвращение к Богу. Русь в этом отношении признается разделяющей судьбу всего христианского мира. Логика истории в сакральном понимании есть Божий промысел. Человек становится ответственным перед Богом за свое будущее. Молитва, послушание, добрые дела, усилие над собой дают возможность разделить судьбу мира, возвратиться в лоно совершенства. Построение себя по подобию Божьему - таково сакральное требование к христианскому человеку. Творить себя над-п-жит в сыновней любви к Богу. Одновременно признается подвиг подвижничества в человеческой истории. Он воплощен в жизни святых, реализовавших уединенное духовное творчество, открывавших идеалы добра, справедливости, любви. Они создавали образцы и традиции новой земной жизни. Когда-то иосифляне добавляли, что жизнь в миру не должна быть пассивным ожиданием высшего Суда, но должна быть наполнена социальным служением. А далее православная мысль связывает судьбу всего мира с народом, хранящим чистоту христианской веры. На такое служение подвигался русский народ.
Проблема национального своеобразия, выражения «духа» России приобрела в ее истории важное значение. Она решалась в страстных спорах. Толчок дал П.Я. Чаадаев. Его позиция: не все, что происходит в человеческом общежитии, можно назвать историей. Только из осмысленных свободных действий людей возникает история, которая представляет собой накопленную во времени человечность. Идет процесс выковывания всечеловечности, и России необходимо включиться в этот процесс. Его подход не удовлетворял славянофилов (И. Киреевский, А. Хомяков и др.). Последние вводили мысль о важности самобытной основы, связанной с православием. Да, в истории важна свобода, но ее субъект - коллектив, вооруженный соборным разумом. История России без православных ценностей лишается подлинных соков народной жизни.
Сакральный подход не удаляется от мысли, что история движется через утверждение христианской истины. Вл. Соловьев разрабатывал онтологические основы этой истины. Согласно Соловьеву, основой всего сущего является всеединство. Поэтому истинное христианство - это осуществление всечеловечества, оно объединяет народы не только верой, но и всемирным общим делом. В итоге реализуется подъем к Богочеловечеству.
Религиозные мыслители часто трактуют историю как поток, ход которого предопределен. К примеру, Ф.М. Достоевский полагал, что главное в истории сделано давно. А теперь надлежит проявлять отвагу и смелость людям, стремящимся к добру. Судьба Христа показала, что подобный идеал осуществим. Его значимость подкрепляется церковью, сохраняющей богатство христианских идей.
Своеобразный понятийный аппарат для объяснения истории был разработан в рамках «парадигмы разума», на базе которой сложилась общая позиция философского рационализма. В большинстве своих версий рационализм претендовал на постижение объективного основания истории, на открытие ее универсальной логики и всеобщих законов. Б. Спиноза, например, считал, что историческая свобода есть познанная необходимость. П. Гольбах подчинял деятельность людей строгой необходимости. Весьма претенциозно трактовал разумность истории Г. В. Гегель.
В истории, по Гегелю, действует дух, и он делает себя тем, чем он является в себе, т.е. действует в согласии со своей внутренней природой. Сама же эта природа есть не что иное, как свобода. Вместе с тем исторический дух разумен, логичен, он способен совершать объективные умозаключения, благодаря чему осуществляется его переход от одной своей формы к другой. Таким переходам соответствует шествие истории от одной ступени к другой. Гегель прямо заявлял, что история есть царство «второго умозаключения» (его «Энциклопедия философских наук», параграф 576). Но дух наполнен еще различными страстями, ему свойственны разные «хитрости», он как бы впадает в состояние антиинтеллектуализма, и тогда логика истории может нарушаться и история движется некоторыми «обходными путями». Гегель, однако, видит в этом лишь случайное и временное явление.