Страница 18 из 201
‑ Тебе нельзя волноваться. Успокойся. Ты должен набраться сил.
"Я не знаю своего имени! Почему я не знаю своего имени?!". Его тело продолжало его не слушаться, оставаясь безразличным к его требованиям, что только прибавляло уверенности в безысходности его нынешнего положения. Он обязан был сорвать узы! Мышцы его рук напряглись, задрожали, но остались неподвижными. "Голову! Попробуй поднять голову!", закричал в его голове голос, в котором он с трудом узнал себя. Попытка поднять голову удалась ему, но с огромным трудом. Но спустя секунду она вновь упала вниз. Повторить попытку ему не удалось, так как на лоб вновь опустилась холодная и влажная рука.
‑ Не волнуйся, ‑ успокоил его чужой голос. ‑ Тебе обязательно нужен покой.
Голову он уже не смог поднять, но вернулся к попыткам поднять руки. Непреодолимый груз наседал на его плечи и запястья, а потому не было сил сместить их хоть немного в сторону, не говоря уже о том, чтобы их поднять. И все же, он не прекращал попыток и боролся уже не против невидимых оков, но и против крупной дрожи в теле.
Ему удалось слегка приподнять руки. Стоило только на миг расслабиться, и они бы вновь упали вниз, а потому он решил не сдаваться, поднимая их все выше и выше. И когда ему начало казаться, и только казаться, что он их поднял почти вертикально вверх, в его голове вспыхнула яркая вспышка, что принесла столь нужную ему информацию о себе.
‑ Кевин, ‑ произнес он непослушными губами, и улыбнулся. ‑ Меня зовут Кевин.
После такого открытия, можно снова вернуться в темноту. Отдохнуть, после столь тяжелого труда. Он это заслужил...
2.
Первое настоящее пробуждение произошло поздней ночью. Он проснулся неожиданно, как бывает при постороннем звуке в полной тишине комнаты, когда твой сон чуток. Секунду назад тебе что‑то снилось, и все происходящее воспринималось за правду, а мгновение спустя ты уже лежишь в своей постели и разглядываешь тени на потолке.
Сумрак укутывал все вокруг, и лишь слабый лунный свет просачивался через пыльное грязное окно. Как часто бывало, при ночлеге не в своей постели, после пробуждения, какое‑то время он не мог вспомнить, где он находится и как он здесь оказался. Только спустя пару минут, Кевин наконец понял, что и вправду он был не в своем доме и спал не в своей постели.
‑ Где я? ‑ шепотом спросил он у ночи. Ответа не последовало. Комната была тесной и лишенной какого‑либо уюта. Сам он лежал на дощатой поверхности, на которую была постелена грубая колючая ткань. Слева от него высилась стена, поверхность которой была неровной и пахла глиной. Справа его окружали неясные предметы, и чем сильнее он старался вглядываться в сумрак, тем больше вопросов рождалось в его голове. Он мог поклясться, что рядом с ним лежали тюки с соломой, полные мешки и рабочие инструменты.
"Похоже, я на чьей‑то ферме. Но, как я здесь оказался?".
Ответ возник мгновенно и Кевин поспешил его огласить:
‑ Меня похитили!
"Но зачем кому-то это делать?".
На этот вопрос у него уже не было ответа.
Но, было еще кое‑что. Куда более важное, чем его неопределенное место нахождение. Очень важное и слишком далекое, и чем сильнее он старался это вспомнить, тем дальше оно от него отдалялось.
Кевин решил пойти другим путем и попытаться вспомнить последнее, что осталось в его памяти. Неожиданно вспомнился Хэллоуин. Но, вместо того, чтобы от этой мысли идти вперед, его отбросило в далекое прошлое ‑ в один из многочисленных октябрей в его жизни. Фолкстоун, штат Каролина. В год, когда он был простым десятилетним мальчишкой и имел пару самых близких друзей. Ленни и Чарли. Он вспомнил дом, который стал виновником смерти Ленни.
‑ О, Боже! Я вернулся в дом Вебстеров! ‑ воскликнул он. Его сердце быстро забилось, словно иголка, сжатая швейной машинкой, а предметы, находящиеся справа от него, начали отдаляться, уходя в черную бездну.
‑ Это не Ленни упал в погреб. Это я упал! Я упал... ‑ последние слова уже дались ему с трудом. В глазах потемнело, пульс застучал в висках, а дыхание стало прерывистым. Бездна полностью поглотила все вокруг него, и теперь уже тянулась к его постели, обещая вновь покой и тишину...
***
Второе пробуждение произошло после настойчивого крика петуха. Он кричал во всю глотку с постоянной периодичностью и каждый раз, эта периодичность совпадала с тем моментом, когда Кевин закрывал глаза, возвращаясь ко сну.
Комнату заливал солнечный свет, а с улицы доносились звуки скотного двора: кудахтанье кур, блеянье коз и фырканье лошади. Так же ему удалось расслышать среди этого звукового изобилия и басовитый мужской голос, шаги и непонятное шуршание. Последний звук был похож на ворошение сена. Он осмотрелся по сторонам и сразу же вспомнил свое ночное пробуждение, когда ему удалось различить в темных предметах тюки с соломой и мешки. Непонятные инструменты тоже оставались на своем месте в дальних углах помещения. Это были рабочие принадлежности: метла, грабли, вилы, мотыга…Из того, что ему не удалось ночью разглядеть, были связки с луком и чесноком, два деревянных ведра и приспособления, которое, скорее всего, предназначались для вьючного животного.