Беглянка

 Судя по оговоркам переводчика, ибн-Надир оказался философом не только скромным, но ещё и опальным, желавшим отомстить наглецу, который занял его место придворного философа и мудреца. Какое из этих двух званий обозначало ведавшего амулеты и свойства даров Предков, я не поняла, но в особенностях зачарования предметов ширазец, по-видимому, не имел себе равных.

 Все возможные амулеты философ разделил на атакующие, защитные, укрепляющие тело — лечебные, и дурманящие разум.

 Солнце клонилось к закату, свеч я с собой не взяла, что приводило к единственному выводу: определить какой раздел мне нужен и смотреть только его.

 Дальше я принялась рассуждать: раз сыскари говорили, что амулет парный — значит, он не может быть атакующим или укрепляющим тело. А судя по тому, что Тис иногда вёл себя как сумасшедший, защитным амулет тоже не был. Поэтому я не глядя пролистала отмеченные красной, синей и зелёной краской страницы, и вчиталась в первую, которая была отмечена оранжевой полоской — знаком, что описываемые чары каким—либо способом помогали владельцу путать или обманывать других людей.

 "Сладкоголосая дева", "Верь мне", "Неузнанный" — все эти плетения я безжалостно пролистывала, едва заканчивала разбирать название. Полоска солнечного света тускнела медленно, но неуклонно, а я всё же хотела успеть сегодня разобраться с тем, что можно было ожидать от "мужа". Вдруг мне на праздник идти не стоит?

 "Взгляд страсти", "Дальний родственник", "Завещание предков"... Какие странные названия приняты у жителей Восточных царств!

 Уже отчаявшись найти что-либо полезное в данной книге, я открыла последнюю страницу, на которой было выведено "Пэри желаний". Эх, а что ж так мало написано-то?

 Я, не дыша, продиралась сквозь старинный слог переводчика.

 В общем, дело было не настолько плохо, как я думала, но и не настолько хорошо, чтобы перестать волноваться. Ибн-Надир относил чары этого амулета к запретным, поскольку действие их в последней стадии нельзя было отменить, а то, как они подействуют, сильно зависело от жертвы.

 Сам автор с грустью уточнял, что секрет изготовления амулета потерян в веках, и описывал только ритуал активации. Это я бегло просмотрела глазами, не вчитываясь в подробности. Потом посмотрю, если понадобится.

 Потом шли сравнения разных типов амулетов. Оказывается, парные заколки или серьги делали чары необратимыми. Последствия от парных брошей или поясов зависел от длительности ношения жертвой, а парные подвески на шею считались самыми коварными из всех вариантов, поскольку они могли быть совершенно разные по виду, форме и материалу.

 Так же, философ Милад приводил известные ему примеры доказанного действия этого амулета. Их я прочла раза три и задумалась, нависнув над книгой.

 Получалось, что Тис совершил невозможное, своей волей сорвав подвеску с шеи. Все случаи объединялись одной и той же последовательностью действий жертвы: случайная активация, желание обладать владельцем парной части амулета и смерть в ночь, когда обладание становилось законным. Автор отдельно подчёркивал, что попытки лишить жертву амулета были бесплодны, поскольку находящийся под действием чар мужчина всячески сопротивлялся. Что интересно, ибн-Надир не упоминал, что сняв парную часть амулета с объекта желания, можно изменить его внешность...

 Как спать хочется!

 В какой-то момент я поняла, что уже давно обоняю вместо запаха пыли и старых кож тонкий аромат, чем-то похожий на запах жасмина. Протерев глаза, я решила, что думать над книгой можно и лёжа на животе...

 Грохот!

 Я раздражённо приподняла голову с удобного фолианта. Библиотеку окутывала темнота, разгоняемая только светом одинокого фонаря. Свеча в стеклянном колпаке стояла на том самом столе для чтения, до которого я не стала тащить справочник. Оказалось, что в поисках нужной книги я ушла в сторону от кратчайшего пути до выхода из библиотеки, да и шкаф удачно загораживал меня от взглядов мужчин, которые почему—то выбрали именно это место для тайного совета.

 — Эй, потише стулья двигать нельзя? — возмутился смутно знакомый голос.

 — А какая разница? — мрачно спросил другой голос. — Все, кто мог услышать, спят, а остальные вон, — мужчина сделал паузу, — веселятся у купальского костра.

 — И всё же ломать мебель не стоит, — спокойно сказал третий голос, а я, наконец, вспомнила где я их слышала.

 Где-то совсем недалеко от меня разговаривали сыскарь и Варгаст Вранович! Третьего человека я не знала.

 Кто-то зашуршал листами бумаги.

 А я поняла, что везёт мне сегодня как утопленнице: случайно три раза подслушать одного и того же сыщика подряд! Мне же голову за это оторвут!

 — Не, не надо. Не трать понапрасну силу, потом её может не оказаться, — сказал сыскарь.

 — Как знаешь, — сказал третий голос. — Но я бы всё же поберёгся и развернул полог. Сам знаешь, и у стен есть уши.