Верь мне

— Мой муж, мой брат — оба они приближены к королю, мне не составит труда добиться у него аудиенции. Вы же знаете, что Его Величество наказывает через кошелек тех, кого нельзя казнить или выслать. В прошлый раз, чтобы усмирить его гнев, эльфам пришлось продать Лаэрн, и теперь им владеют люди. Уверена, эирит заставит дорого заплатить того служителя, по чьей милости на них обрушился гнев короля.

Тафалий застыл, Арелла даже испугалась, не рухнет ли он на пол. Но эльф неожиданно встрепенулся и заговорил до того злобно, что голос напомнил шипение:

— А что помешает вам наговорить глупостей королю, даже если я отпущу девушку?

— Отсутствие нужды в этом.

— Да? Не уверен. Может быть, для эирита будет безопаснее запереть вас в темнице вместе с воровкой и сказать всем, что по вашей же просьбе мы проводили вас до ворот и пожелали счастливого пути?

Глаза Тафалия недобро сверкнули, как молния, за которой следовало ждать грома. От неожиданности Арелла позабыла все слова и только хватала ртом воздух, вжимаясь в стул.

— Вы ведь сами сказали, в таком случае могут появиться нехорошие слухи, — сказала она.

Эльф чувствовал себя победителем и изводил жертву презрением. Наигравшись, он согласился на ее условия; гордость не затмила разум, ведь глупо было рисковать из-за обычной воровки. Пальцы не гнулись, пока Арелла писала супругу, и буквы выходили едва различимыми. Казалось, что она составляет собственный смертный приговор. Так оно и было — до сих пор не известно, какую роль муж сыграл в этой гадкой истории. Раз он заключил договор с эльфами, то вряд ли еще хотел смерти жены, однако, почему бы не сохранить ее приданое, если выпадет такая возможность.

Страшные догадки множились, Арелла часто забывалась и подскакивала на стуле, когда Тафалий цокал языком. Но это было приятнее, чем думать о предстоящей встрече. Будет ли супруг милосерден? Боги, в роли палачей выступали именно его солдаты, несчастье случилось в доме его друга, и он же велел Эвальту просто наблюдать за действиями Гильема.

Арелла с удовольствием осталась бы в темнице, но нужно было спасать Велора. Помощь Лелии казалась единственным залогом преданности Иримина. Кто еще мог забрать их? Родственники побоятся связываться или сообщат обо всем мужу, друзьям Арелла не верила. С Калсаном не связаться, Эвальт исчез.

В отправке письма не обошлось без магии: Тафалий вышел на несколько минут, а затем вернулся и сказал, что пленниц переправят в эльфийский дом в столице, куда уже направляется лорд Тафл. Ареллу проводили в другую комнату, где на полу горело кольцо Анлагама. Оно источало ослепительно-белый свет… нет, скорее, чистый свет, лишенный магии мира мертвых. Это была ворожба, подаренная Богиней Ирит — самой доброй и милосердной в садах Витае-Ран, за что ее и почитали эльфы.

Думая об этом, Арелла понимала, что недостойна милости Богов. Ее не пошлют обратно и не исцелят, позволив пожить еще. Вместо этого женщину превратят в духа, обрекая на вечное скитание в мире мертвых. Без мыслей и воспоминаний, даже без осознания происходящего.

Может, хоть так она найдет Велора? Вряд ли Арелла узнает его, но полюбит снова, и будет помогать, как сумеет. Такие мысли вызвали грустную улыбку, но на душе стало легче.

— Куда вы меня тащите! А ну пусти! — раздалось из коридора.

Лелия — как же не узнать. Скоро Иримин и еще одини стражник втащили в комнату девушку с черными волосами до плеч. Ее серое платье покрывала грязь, и на этом заканчивалось сходство с образом, который нарисовала себе Арелла. Она думала, что встретит совсем юное создание с тощим телом и обветренным лицом. У Лелии оказался маленький нос и по-детски пухлые губы, но на вид ей было лет двадцать, а то и больше. Карие глаза яростно блестели, а круглые щеки и широкая талия вызывали любопытство: не на эльфийских же корешках она так отъелась.

Иримин что-то шептал ей на ухо, они обменивались взглядами и украдкой касались друг друга. Женщина не могла смотреть на это и отвернулась. Неужели она и вправду заберет Лелию туда, где будет еще опаснее? Сердце сжалось, как и кулаки: Арелла впивалась ногтями в кожу, надеясь причинить себе как можно больше мучений. Нельзя было врать Иримину и брать с собой Лелию, но исполнит ли эльф клятву, если девушка останется? Ее могут снова посадить в темницу и покалечить.

«Я должна, ради Велора», — думала Арелла.

Она чувствовала себя монстром, но страх за оборотня пересилил. Признаться не вышло, и они с Лелией шагнули к белому свету, который мгновенно окутал их, перенося в неизвестность.