Страница 9 из 65
Её хватило ещё на окультуривание костыля от веток и сучков (в футляре с запасными лезвиями как раз осталось одно), а потом Анюта поплелась назад.
Бабка уже не сидела под деревом рядом с пакетами – она стояла на четвереньках и с упоением шуровала в одном из них – том, что с косметикой.
Анюта покашляла, привлекая внимание (бабка шуганулась, как коты в марте от картошки с балкона!), и протянула той костыль.
Бабка непонимающе провякала что-то вроде «Шо це таке?» (во всяком случае так Анюта поняла) и Анюта продемонстрировала достоинства «гаджета» , передвигаясь то в одну, то в другую сторону навалившись на костыль и поджав «больную» ногу.
Бабка покивала головой – мол, поняла! – и протянула руку…
***
Ага, счаз! Если кто решил, что пенсионерка бодро освоила науку, он круто обломался.
Во – первых, бабулька сперва пихала костыль со стороны здоровой ноги и, естественно, не раз гробанулась бы, если бы Анюта не поддержала болящую. Потом, вникнув, эта ду… шевная пожилая женщина решила, что если прижать и больную, и здоровую ноги вместе, будет вообче кайф! Кайф был… у Анюты, на которую бабка и грохнулась, что-то с восхищением визжа.
В общем, потратив еще примерно час времени на объяснения (ух как Анюта зауважала всяческих сиделок в домах престарелых – это ж железобетоное терпение нужно иметь с такими вот «пациентами»!..), Анюта с бабкой двинулись в путь.
Бабку, которую кстати звали Арисья (та повторила процедуру знакомства: ткнула пальцем в Анюту и сказала «Ань-я», потом в себя и представилась «Арисья»), бодро хромала на костыле, периодически шипя, если задевала больной ногой какую-нибудь флору погабаритнее.
Арисья сохранила трезвый разум при своей видимой немощи, и твёрдой правой рукой ( левая была занята костылём) вела попаданку вперёд и вверх. Взобравшись на очередной холмик (пятый или шестой – Анюта не считала, но чувствовала!..) бабка с трудом вдохнула и бодро выдохнула что-то, что женщина расшифровала как «ура!!!». Анюта подняла голову и увидела «нечто». «Нечто» было похоже на фабрику времён начала индустриализации века восемнадцатого, что ли (Анюта, раньще знавшая историю на «5», со временем позабыла всё, что не касалось основной деятельности и иногда, чувствуя острую нехватку в знаниях, зарывалась в словари и энциклопедии. В такие моменты подруги Анюту не беспокоили и часто шутили «Включён режим «Ходячая энциклопедия». Посторонним просьба покинуть помещение!»).
В общем, открывшаяся Анюте картина не поражала новизной: кучи деревянных конструкций; из какой-то фигни прямо по курсу выползают доски, которые бодро подхватывают малость юзаные аборигены, складируют на тачки и по деревянным мосткам везут куда-то налево (м-м-м, опять налево!.. Матушка, это комплекс!..) к видневшейся подальше ещё одной фиговине (Да-да типичный женский подход к знанию – вернее, не-знанию терминов), и, что прадовало городскую жительницу, всё производство находилось словно посреди сквера . Деревьев на фабрике, как это «трудилище» окрестила Анюта, было даже слишком много – некоторые стволы стояли на пути следования работяг с тачками, но деревянные мостки проложенные вокруг дерева словно намекали «кто с пилой к нам придёт…!».
Тут бабка заверещала что-то радостное (йо-о, ну и децибеллы!) и замахала свободной рукой кому-то знакомому.
Из рядов пролетариата выдвинулся высокий мужик, и, углядев картину «Знакомая бабка на костыле с незнакомой тёткой в арьергарде», рванул вверх по склону, аки спринтер. Пролетариат не отставал, и вскоре Аня перепуганно взирала на эпическое полотно «Взятие Рима варварами» в местном колорите. Чес-слово, даже испугалась!..
Но, оказалось, что Арисья была какой-то местной шишкой, или, что скорее всего, матерью (бабушкой, тётей и т.д. – нужное подчеркнуть) какой-то местной шишки, поэтому её взяли под белы руки (а точнее, усадили на сцепленные руки двух мужиков, в точности, как на картинке «Переноска раненых», что показывали на уроках НВП) и повлекли вниз со склона.
Анюта осталась было стоять наверху втроём с сумками, но какой-то мужик схватил одной рукой её сумки, другой взял женщину за локоть и,успокоительно твердя какую-то хрень, из которой попаданка разобрала что-то вроде «лиот» , и тут же перевела это словечко, как «вниз»,повёл вниз, к видневшемуся среди деревьев зданию, которое она тут же окрестила про себя «фабричная контора, обыкновенная, одна штука» - пыльное облупленное, гламурно – поросячьего цвета стиля «сталинский ампир» в окружении зелёных насаждений.
***
Войдя в контору – бабки с сопровождающими уже не было видно, видимо, унесли к врачу, - Аня огляделась. Ну что сказать про иномирный дизайн – ничего нового, обычная контора времён развитого социализма.
Пыльные шкафы стояли по углам комнаты; пара окон, зашторенных обычным ситчиком на шнурочке «а-ля деревня»; столы у окон, заваленные всяческой конторской мелочью; чахлый цвяточек на подоконнике; у окна железный бак с водой и прицепленной к нему кружкой (Что, тоже офисное воровство процветает?! – развеселилась попаданка) и - как последний писк - обязательная шестирогая вешалка в углу.
Сейчас в комнате никого не было – видимо, офисный планктон, очень сострадательный (и ленивый), решил под шумок устроить себе незапланированный перекур.
Только сейчас женщина поняла, как пересохло у неё в горле после всех мытарств с бабкой, и надолго припала к кружке, забыв о возможной антисанитарии и гигиене.