Страница 52 из 65
А вещей, как впрочем, при любом переезде, набиралось много. Аня сперва прикидывала, что взять, а что оставить, но Ирван, послушав её рассуждения пару минут, забрал карандаш и, подхватив Анюту на руки, отнес к дивану, «сгрузил» и улёгся рядом, а потом, обнимая её, как ни в чём ни бывало осведомился: «Так что мы решили?»… Аня хотела было дать по шее вредине, но на диване было так мягко, а Ирван – такой тёплый и нежный, что все проблемы как-то вылетели из головы.
…За ужином общались на отвлечённые темы, словно сговорившись не упоминать о переходе - как назвать кошечку, будут ли у них котята (Анюта заранее с ужасом представляла «погружение в котов», но надеялась, что пронесёт…), кто у нас будет – мальчик или девочка - и прочие малозначительные, но такие душевные разговоры.
А перед сном Ирван обнял Анюту, укутав её в себя, как в одеяло, и, поцеловав в макушку, сказал «Я тебя люблю Анья. Всё будет хорошо…». И Анюта, улыбнувшись в полусне, обхватила его ладонь своей и, пробормотав «И я тебя люблю», окунулась в яркий и радостный сон
***
Утром Анюта не проснулась, а словно переместилась из сна в свою постель, и еще немного полежла, впитывая в себя настоящую жизнь – щебет птиц за окном, лёгкие порывы ветерка, раздувающего лёгкую штору, пятна солнечного света на стенах - а потом, улыбаясь, слезла с постели, где ещё спал Ирван и тихонько прокралась на кухню. Проснувшийся организм требовал еды!..
Ирван, даже спросонья красивый той сексуальной лохматостью, какую фотографы изображают на моделях, закрывая рот в зевке, вошёл в кухню, где творила Анюта. Сегодня у её «хотелки» был упор на здоровое питание, поэтому в завёрнутой в полотенце кастрюльке запаривалась королевская каша (манка - и не надо «бе-э-э!» - с добавлением сухофруктов, пряностей, шоколада и пары ложек коньяка это уже не «бе-э-э!», а «м-м-м!»), а Анюта поливала заварным кремом десерт – обычные сырники, но со щепоткой чили и корицы превратившиеся в отличную вкусность.
После завтрака – Ирван, попробовав первую ложку каши, закатил глаза, как фанатик в религиозном экстазе, и уверенно сообщил, что Анья – просто волшебница – решили разделиться. Ирван пошёл подкупить экипировку для перехода, а именно – рюкзак и удобные туфли, а Анюта – посетить модельера. Все её платья были на уровне, но это были именно платья, а хотелось … влезть в брюки и почувствовать себя свободней (да и, если честно, в Миране у Анюты почему-то прорезалось такое детское желание шокировать окружающих - в мелочах, но приятно…), и Анюта хотела перед отъездом ошарашить Олайна (успеет или нет?) такой задумкой.
Ирван на её проекты только улыбнулся, сообщил, что деньги – в ящике стола и, поцеловав «на дорожку», ушёл, насвистывая что-то на ходу…
Анюта немного посидела за столом, потом собралась и, прихватив сумочку и подкрасив губы перед выходом, пошла «радовать» модельера…
Олайн даже слегка испугал. Аня привыкла, что все её идеи «Колян» сперва встречает в штыки, и только потом, после методичного вжёвывания, образумливается и начинает творить. А тут – поздоровался, выслушал пожелания и … предложил пройти в примерочную. Всего-то! А где экспрессия, кураж, снятие стресса путём морального съедания собеседника, в конце концов?!..
В примерочной Аня озвучила желаемый внешний вид изделия – и Олайн кивнул головой и записал информацию в блокнот, продолжая обмерять женщину. Так же спокойно предложил одеваться и вышел.
Аня осталась в недоумении, но, памятуя о том, что чужая душа – потёмки, решила в вышеобозначенную Олайнову душу не лезть, а только попросить сделать всё побыстрее, так как Аня скоро переезжает на родину (версия для знакомых, изобретённая хитрованом Ингором, оказалась очень удобной…).
Выйдя из примерочной, она так и сделала. Олайн, узнав, что Аня скоро уезжает, тут же немного оживился, но, услышав, что костюм нужен через два дня, начал картинно хвататься за сердце, приговаривая: «Это невозможно!».
- Нет ничего невозможного на свете, Олайн, особенно, если очень захотеть, - нравоучительно выдала попаданка и, вертя в руках золотой кругляш монетки, добавила. - …и доплатить за срочность…
…Улыбаясь, женщина шла по городу, наслаждаясь тёплым деньком (у нас бы это назвали «бабьим летом»), осматриваясь по сторонам, как обычный русский турист за границей и жалела, что нет фотоаппарата, чтобы сохранить эту, как ни крути, чужую красоту цветов, деревьев, домов, улиц и таких милых жителей Луара на память… А потом вдруг фыркнула, когда вспомнила, как торговался «милый» модельер, не желая уступать в цене. И ведь, зараза, наверняка уже успел сделать денюжку на белье нового фасона, и все выгоды брюк на женской… фигуре тоже углядел, но всё равно своего не упустит никогда, акула, блин, гламурная, Дольче энд Габана миранского разлива!
Женщина даже фыркнула от привидевшегося ей Олайна с подкрашенными глазками, вихляющегося на подиуме под дурацкую земную песню, а потом…, потом, присев на ближайшую лавочку, начала активно что-то выискивать в сумке. Восторженно пискнув, вытянула за «хвост» искомое – бархатный очёчник с разобранным телефоном!
Ещё тогда, у угольных куч, поняв, что сигнала нет, Анюта разобрала телефон и сложила в этот мешочек, а теперь, вот, вспомнила.
Собранный руками продвинутых китайцев типа «айфон» не подвёл – блямкнул и включился! И батарея как была, так и осталась полной – через почти два месяца в другом мире (респект Китаю!)…
Аня оторвалась по-полной: ей фотографировалось всё – улицы, вид с большого моста над Луарой, местные жители, кариды, лавочки и даже ценники на продукты в витрине. Особо инопланетные технологии Анюта старалась «не светить»: фотографировала в отдалении, прикрыв сумкой, отклонившись и… почти почувствовала себя Штирлицем. Но, надо сказать, довольным Штирлицем!..