Страница 25 из 65
***
…Ну что сказать? Тренировка проходила… в общем, проходила. Лина, усердно пыхтя, двигалась вслед за Анютой, и, судя по интенсивности пыхтения, последние несколько метров – только на голимом «энтузазизме». Так дело не пойдёт!
Женщина остановилась и, подождав, пока до неё доползёт замученная Лина, встала рядом с ней – руки на колени, торс согнут – заставила скопировать позу и подышать стандартным «вдох носом – выдох ртом». Как и предполагалось, где – то на третьей минуте Лина перестала напоминать цветом лица переспевший помидор и даже самостоятельно разогнулась…
«А теперь – растяжка!» - торжественно объявила Анюта. Лина, не зная, что это, уточнила «То есть бегать не будем?», и получив утвердительный ответ, оживилась. Как оказалось – зря. Потому что уже через несколько минут отдалённая лужайка за домом огласилась воплями «Не могу! Не буду!». Аня вздохнула: опять твою… в смысле, опять двадцать пять! И, вдохнув поглубже, начала тронную речь о пользе растяжки после тренировки – ножки легче ходят, ручки лучше двигаются, талия прорисовывается… В общем, убедила. Но Лина, послушав и проникнувшись, ужасно хотела – и так же ужасно орала, когда нужно было сделать самый простой выпад вперёд. Аня, выматерившись, вспомнила своего тренера и - пошла в кусты… Выйдя через пару минут на полянку, женщина, морщась, несла в руке какой – то колючий пук веток (сама искололась, пока искала этот «стимулюс», как называл такой метод воздействия тренер!..). Дойдя до подопытной, Анюта недвусмысленно махнула «веником» и объяснила оробевшей женщине, что, если непонятно для головы – будем учить то, что ниже…
…В этот раз растяжка прошла «на ура» - Лина, опасливо косясь на колючки, тянулась вправо, влево, поднимала ноги и вертела голенями и бёдрами. «Учитель» был доволен. После тренировки потная, как мышь под метлой, Лина попросила посидеть и расслабится. Аня, вспомнив тренера, уточнила, что попутно необходимо дышать в заданных интервалах и – повела Лину к беседке.
Усевшись на лавочку, кухарка чуть не сползла на пол – ноги не держали, а когда Анюта протянула руку поддержать за плечо, даже зашипела.
Аня ошарашено спросила: «Лина, почему ты шипишь?»
«Это не я…» - каким-то тоненьким перепуганным голосом ответила кухарка, а из – под лавки снова раздалось шипение…
Лина взвизгнула и быстро смылась с лавочки, как будто не она только что изображала здесь умирающую лебедь. Встав за спиной Ани, она, указывая на лавку, сообщила: «Там кто-то шипит!»
Аня тут же вспомнила капитана Очевидность и, радостно отрапортовав, «Так точно, кэп!», под встревоженные писки Лины полезла под лавку.
Нет, конечно, Аня боялась, вернее, опасалась неизвестного зверька, но логика и здравый смысл победили: лавочка маленькая, кто-то размером с тигра под ней явно не спрячется, только – размером с кота. А котов Анюта всегда любила…
После непродолжительной возни на свет было извлечено… нечто, ужасно напоминающее котёнка месяцев трёх, гладкошерстного, апельсинно – рыжего цвета с более тёмными полосками по бокам и пушистым хвостиком, отчаянно шипящего и –худющего, как велосипед!.. Аня даже подозрительно шмыгнула пару раз, но потом покрепче перехватила «находку», и спросила у Лины: «Он чей?..»
Лина сперва не поняла вопроса, а потом затараторила, отрицательно размахивая руками. Из её возмущённых воплей Аня уяснила следующее: это – шарк (- О, как тут котов окрестили!.. – с удовольствием подытожило ехидство. – Если я ничего не путаю, «шарк» - это по-английски «касатка», «кит – убийца»… Что ж они, такие страшные, что ли?..); он ничей, потому что дикий; и пусть Аня подержит его (шарка, в смысле), пока Лина сбегает за Оликом (единственным местным мужичком лет сорока, работавшим в саду и чинившим всё в доме – тихий такой дядя…), а уж тот свернёт ему шею и выбросит в мусор…
При этих словах Аня озверела. Прижимая к груди котёнка (что бы там не говорила Лина, это был обычный котёнок с ушами и хвостом!..), который уже успокоился и не вырывался из рук, женщина развернулась к кухарке и жёстко сказала: «Не дам! Если так хочется, пусть тогда и мне шею сворачивают!..» и, больше не обращая на Лину внимания, понесла зверёныша в дом…
В своей комнате женщина дала волю слезам. Пока осматривала животное на предмет блох и ушных клещей (на первый взгляд паразитов не было…), старалась не реветь. Но потом, когда подкормленный молоком и подсохшей булкой, оставшимися с утра, котёнок успокоился и, запрыгнув на колени, замурчал, Анюта не выдержала…
***
… Этот рыжий котёнок (усмешка судьбы!) почти один в один повторял Мурзика – кота, которого нашла Иришка на свой день рождения.
…Дело в том, что и она, и дочь очень любили кошек. Иришка, та лет с пяти таскала в дом всех «болящих и увечных». Получив от дочери очередную блохастую «радость», Аня отмывала страдальца от блох, покармливала и – почти всегда отпускала обратно. Конечно, хотелось, чтобы «замурчательное» животное жило в доме, но мама относилась к котейкам резко отрицательно и правдами и неправдами избавлялась от тех котов и кошек, которых они с дочкой периодически пытались завести. Поэтому Анюта, поговорив с дочкой, приняла соломоново решение: котов кормим, гладим, если необходимо, лечим – но домой не зовём…