Страница 22 из 65
Честно говоря, Аня за месяц неплохо научилась понимать язык, но до разговора на равных не доросла – так, понять простой вопрос типа «Который час?» и «Как вас зовут?» и связно излагать тексты типа «Погода была прекрасная…», не больше.
Но в этот раз Арисья изменила себе: она то и дело спрашивала у Ани совета по различным предметам (то, что на большинство её вопросов женщина често отвечала «Не знаю», старушку не волновало), и, когда они наконец, дошли до лавочки, Анюта уже запарилась отвечать на вопросы (и физически, и морально). Женщины присели: Арисья чинно, с прямой спиной, Аня – чуть ли не со вздохом облегчения, даже не пытаясь скопировать осанку.
Правда, уже через минуту Арисья, оперевшись на тросточку, облегчённо выдохнула и покрутила ступнёй – видимо, перелом давал о себе знать!..
Анюта, глядя на бабулькины упражнения, что-то силилась вспомнить – вернее «что-то» долбилось в мозг, заставляя думать о… «Точно! ЛФК – наше всё!»…
Несколько лет назад, когда Анюта была «малясь поломавшись», по меткому выражению дочери, и после снятия гипса её отправили в кабинет лечебной физкультуры. А уж там её многострадальную конечность заставляли гнуться в разные стороны самыми изуверскими способами. Но, надо сказать, после окончания занятий у садистиков в белых халатах женщина стала лучше двигаться, да и чувствовать себя – тоже.
Анюта, подбирая слова, спросила «бабусика», будут ли ей разминать ногу, чтобы легче было ходить. Но, как оказалось, миранская медицина была оч-ч-ень практичной: сломал – зафиксировали; срослось – сняли гипс – пошёл …! (вернее, домой выздоравливать)
Бабка загорелась идеей; ещё через десять минут «пыталова» на скамейке Анюта смогла объяснить (иногда, и на пальцах!), как ЭТО происходит, и Арисья попросила её … потренировать. Уточнив раз –надцать, что одежда должна быть удобной и не мешать движениям, Анюта уговорилась начать тренировки завтра в восемь утра в бабкиной комнате (Велком утренней гимнастике, полярный зверь - мне. – обречённо выматерился организм классической «совы», но делать нечего – работа!..)
Несколько секунд тишины прошли, а потом Арисья осведомилась: «Анья, ты много умеешь?». Анюта, чуть было не ляпнувшая тинэйджеровское «А что такое?», собравшись с мыслями, ответила «по-еврейски», вопросом на вопрос: «Умею что?». Арисья, слегка засмущавшись, расшифровала: «Что-нибудь техническое, нужное...», и добавила: «…для Ирвана».
Ух! После этих слов Анюту словно скрутило от злости!.. Значит, мужику не просто захотелось экзотики, значит вчерашний трах – это, так сказать, задел на будущее! Ну, парнокопытный, огребёшь!..
Но, решив не судить поспешно, женщина потребовала подробностей. И «бабулёк» рассказала…
Оказывается, бедный мальчик («колокольчик, мля!» - тут же озвучило воображение) сирота: родители (и жена Ингора, кстати) погибли в морском путешествии. И вдовец пригрел племянника, выучил, помог с работой, сделал компаньоном… «Вот он и старается для дяди, - журчала старушка, дорвавшись до возможности поболтать. – ищет новинки…». Оказывается, мужчинка не просто так отирался в доме и руководил процессом её адаптации – он, сукин сын, выполнял приказание дяди, решившего, что пришелица из другого мира может помочь в развитии их семейного (то бишь лесопильного) дела,чтоб ему в рот тапочком!..
Женщина, односложно отвечая на вопросы, наливалась настоящей холодной яростью: «А «казачок-то засланный» оказался... Старается для дяди… С-с-старатель, йопть! Трудится, понимаешь, не покладая рук, ног и …, всего организму, в общем!
И ведь, стервец, всё точно рассчитал – приютить женщину, научить языку (кстати, и Пусика уже дня три как не видно; наверное, с дядей решили, что худо-бедно разговариваю – зачем ещё деньги тратить!..), приласкать - и она всё выложит!.. Психолог, Зигмунд, мать его, Фрейд, понимаешь!..»
- Ну, ничего, - подключилось ехидство вместе со здравым смыслом. – Мы тоже не первый раз замужем; хочет «началник» новинок – их есть у меня. Хотела, кстати, по доброте душевной поделиться… И теперь выложу… непосредственно Ингору… за проценты от выручки – мне много не надо, процентов пять устроит. А племяша… племяша мы познакомим с птичкой, розовой такой – обломинго называется…
Анюта, выстроив в голове схему дальнейших действий, немного успокоилась, и даже смогла продолжить прогулку и реагировать на обычную трепотню Арисьи.
Анюта ещё в первые дни в усадьбе заметила одну странность: дорожки вокруг дома почти идеально подходили для пробежки. Заметила – и забыла. А сейчас воспомнила.
Уже подходя к дому, Аня обратилась к хозяйке: «Арисья, я всегда занималась – чтобы не толстеть, а сейчас забросила. Могу я бегать здесь, - обвела она рукой вокруг. –по вечерам, скажем перед ужином?»
Арисья выслушала, согласилась и унеслась в дом – распорядится насчёт ужина. А Аня осталась на крыльце. Вернее, - на терассе, где тут и там стояли удобные креслица и тонкие, словно попугайские жёрдочки, столики. Усевшись в кресло, Анюта вытянула ноги и, расслабившись, бездумно смотрела в наступающий вечер. В душе царили «разброд и шатание»: одна – правильная Анюта – хотела добраться до шеи негодяя и … свернуть нафиг; а вторая – более романтичная особь – жаждала повторения вчерашнего… И что в такой ситуации делать, что делать, я спрашиваю!..