Страница 11 из 65
Мужики, до этого вполголоса переговаривающиеся, вопросительно посмотрели на женщину, и Анюта разошлась.
-Ай,м Аня. Ай лив ту Раша. Ай вёк ту букшоп. Ай хев май дотер. Нё из стьюдент.
Мужчины впали в прострацию – Ванятка даже рот раскрыл, но никаких ответных речей никто толкать не собирался.
- И псё! Сдох твой ино-сранный язык, а теперь что? – включилась язвительность.
- Что-что, а теперь берём ручку и пишем… этим дятлам, что они сильно пожалеют, если не научат меня языку! – включилось воображение.
- А ведь точно – пиктографию ещё никто не отменял! – оживился здравый смысл. – Надо только лист бумаги и какую-нибудь писалку достать.
- Спокуха, их есть у меня. – похвалилась запасливость, и Аня, воодрузив сумку на ближайший стул, сперва начала копаться внутри,но потом поняла, что проще всё высыпать, а потом снова сложить.
Ирван и Ингор с обалдевшими лицами смотрели на то, как вроде бы нормальная женщина с непонятной речью сперва что-то бормочет, протом хватает свой мешок, распускает лямки и вываливает на стул груду неопознанного барахла. Покопавшись пару секунд, вытаскивает из завала два предмета, откладывает их в сторону, а всё остальное утрамбовывает в мешок.
Справившись с вещами, подходит к ним и что-то ласково говорит, подсовывая им под нос извлечённые предметы…
***
Анюте повезло: в момент полного «затыка» в общении с иномирянами, память подкинула воспоминания детства. А именно, рассказ Конан Дойла «Пляшущие человечки». И то, как они еще с одной фанаткой криптографии, подружкой по парте Алёной, пытались изобразить свой шифр. После долгих потуг девичья тайнопись появилась на свет в виде офигительного количества губ, цветочков разного вида и идиотских вензелей – как вспомнишь, стыдно становится! На этом всякие шифры были заброшены, но одно Аня запомнила прочно: в какой-то книге прочитала, что первым письмом человека были рисунки, и с помощью них разные австралопитеки и другие первобытные активно общались. А звалась эта байда пиктографией. А их шифр, соответственно, пиктограммой - вот и запомнилось…
И Анюта, снова распотрошив рюкзачок, достала блокнот и «гельку». Подойдя к столу, изобразила силуэт с связанными в хвост волосами.
- Это я, - сообщила она мужикам, ткнув ручкой в середину фигурки – «Аня» - Ткнув пальцем в себя, повторила – «Аня».
Убедившись, что мужики поняли, Анюта продолжила процесс: нарисовала здание торгового центра – кособокий прямоугольник, правда в трёхмерной проекции (хвала урокам черчения!), присобачила к нему лестницу, на которую поставила фигурку, пририсовав пакеты. Слайд второй: эта же фигурка падает, нарисовала взрыв, как в комиксах («Эпичненько получилось! Прям таки «Анна Каренина» без паровоза!..» - ехидно подтвердило подсознание, от которого попаданка отмахнулась), потом фигурку у кучи угля, и запомнившееся ей созвездие – песочные часы над головой.
Мужики сперва замерли, а потом начали активно переговариваться. До чего-то договорившись, вопросительно глянули на Анюту, мол, продолжай!..
Делать нечего – пришлось продолжать!.. Аня решила не заморачиваться со «складом», и далее нарисовала лес (куча палок, над которыми вьётся вуаль листвы) и её с рюкзачком.
Следующий рисунок изображал Анюту и бабку, правда, костыль ей Анюта приделала сразу, чтобы не рисовать ещё и издевательство над зелёными насаждениями. А потом, изобразив знакомую крышу здания, и бабку на руках, которую туда втаскивали, Аня отдала «художества» двум аборигенам и замерла в ожидании результата.
Мужики, оживившись, начали забирать друг у друга листы, потом долго до хрипоты спорили, видно обсуждали увиденное, причём молодой явно начём-то настаивал, а мужик постарше отказывался. Но в конце дискуссии, видимо, родилась истина, и оба повернулись к Анюте, довольные, как коты после миски украденных сливок. Это даже как-то напрягало, и женщина отодвинулась вместе со стулом.
Но, оказалось, мужчины просто пришли к общему мнению. Ингор попросил у Анюты ручку, нарисовал что-то лохматое с большим носом, озаглавил «Ингор» («М-дя, мужик явно Пикассо!..» - глубокомысленно пробормотало ехидство) и нарисовал рядом силуэт с хвостом, обозванный «Анья». Потом на блокнотном листе появился дом, у дома бабка с костылём - «Арисья» и Анин силуэт рядом…
В общем, через пару часов времени, изрисованный блокнот (1 штука) и листы какой-то плотной бумаги (5 штук), скончавшуюся от писанины ручку (1 штука) и начатый карандаш (1 штука) до Ани донесли мысль: Арисья (получается, мама Ингора) нуждается в помощи, а Аня – в знании местного диалекта. («Угу, не дадим друг другу умереть!» – включилась язва…)
Действительно, предложение было неплохим: бабка не лежачая, до сортира и ванной комнаты ей помочь дойти – плёвое дело, также она на вынужденом отдыхе и, как нефиг делать, научит Аню языку. Аня закивала и согласилась.
***
…Отмокая в местной ванне – почему то деревянной, - Анюта блаженствовала. Вымыв голову новым шампунем,применив бальзам для волос, крем для лица, и, в перспективе, крем для тела, Аня, наконец-то, за этот долгий и суматошный день почувствовала себя женщиной.
Напрягало только одно: нигде в обозримом пространстве не было ничего похожего на полотенце. Зато…, зато была дли-и-инная простыня, положенная на дно ванны – что-то вроде антискользящего коврика.
- Где наша не пропадала! – фыркнуло самолюбие, и уже через несколько минут Анюта с почти сухой головой, одетая только в чувство собственного достоинства – а на фига вещи мочить?! – расчёсывалась перед зеркалом.