Страница 7 из 47
***
На следующее утро Ларенэ приступила к своим обязанностям. Больных и раненных держали в землянке - чтобы тем не приходилось лазить на таланы. Люди болели. Эльфы могли страдать от ран, от укусов змей или пауков, но люди болели ещё и изнутри. Они были слепы в этом мире - словно не видели, какую воду можно пить, а в какой не стоит даже ноги мыть, путали ядовитые ягоды со съедобными, дрожали на ночном ветерке... Люди ждали от неё какого-то эльфийского чародейства, но девушка упорно делала всё то же, что и смертные женщины: собирала травы и коренья, делала мази и бальзамы.
В памяти Ларенэ возникали образы того, что нужно от того или иного недуга. Увидев больных, осмотрев раненных, она уже чётко представила себе, что ей нужно найти. В лагере действительно почти не показывалась, почти весь светлый день проводила обходя леса в поисках, а вечерами растирала травы.
Брэн ходил за ней по пятам. Сначала он смущался, вспоминая, как напал на девушку и протащил по лесу, потом смущался её саму, а потом привык. Ларенэ чаще молчала, но иногда заговаривала с ним. Начинала тему, а потом больше слушала. Он знал от Галора, что она многое не помнит - и ей казалось нечего было рассказать ему. Но если она всё же начинала говорить... В какой-то момент юноша осознал, что она его обучает. Рассказывает о целебных травах, о том, как делать лекарства, как определять причину болезней, как заживлять раны, вправлять вывихи.
Во время одной такой прогулки по лесу они наткнулись на целую поляну баранца. В подол рубахи Ларенэ собрала несколько мягких пушистых цветов, а вернувшись в лагерь, пошла к Галору и попросила сделать ей веретено и прясло. Среди мужчин в лагере были разные мастера, и прялка была готова за два вечера. К этому времени эльфийка с Брэном оборвали весь баранец с той поляны.
Больше она почти не спускалась со своего талана. Заготовок и лекарств было уже предостаточно, пара парней - Брэн и тот, что ждал её тогда возле бани, назначенные ею помощниками в лекарском деле, иногда приходили за советом, но больше справлялись сами. Ларенэ на своём талане вычёсывала пух баранца, потом сучила из куделей пряжу. Она старалась не думать о том, откуда в пальцах такая уверенность движений. У Дивного народа прясти и ткать было исконно женским занятием, наверно она как и многие эльфийки когда-то этим занималась. Больше вопросов вызывали слова, которые она вспоминала, пока сучила пряжу. Это были защитные заклинания, которые накладывались на нить, когда та ещё только создавалась. И она знала эти слова, так же как знала, чем лечить людские болезни.
Мастер, что сделал веретено, спустя время принёс ткацкий станок. Стук его раздавался почти круглосуточно, Ларенэ словно перестала спать. Почти всё время под этот стук лились с талана песни на языке Дивных. Люди приходили под дерево, на котором поселилась эльфийка и слушали. Понимал песни только Галор, иногда переводил. Ларенэ пела о сильных воинах древности, победивших большое древнее зло, она просила их защитить тех, кто будет ходить в одежде из этих тканей.
Люди всё больше и больше начинали осваивать землю, на которой они жили. Всё меньше им приходилось грабить имперских подданных. В лагерь возвращались жены и дети. Эльфийская колдунья пела на своём талане. Из-под её рук выходили одна за другой простые некрашеные рубахи - ровно на всех мужчин лагеря.
Из остатков пряжи она сделала и себе рубаху и штаны. К этому времени закончилась осень добрая, наступила осень злая. Шли дожди, вот-вот должны были начаться заморозки. Ларенэ поняла, что настала пора уходить. Кто-то из мужчин смастерил ей хорошие сапожки. Какая-то из женщин отдала старый плащ - эльфийка продолжала жить на открытом талане не смотря на непогоду, только пряжу прятала от влаги. Кто-то приносил ей еду, пока она работала. Постепенно дорожная сума была собрана.
Ночь для побега она выбрала самую подходящую. Дожди чуть перестали, первые заморозки сковали землю, но снега ещё не было. Снега не будет ещё несколько дней, которых должно хватить, чтобы добраться до ближайшего города. О нём Ларенэ узнала от женщин. Спустившись со своего талана, она заглянула к Галону, которого люди признали за своего лорда, и Брэну - тот уже стал уважаемым лекарем. Поцеловав в лоб спящих мужчин, эльфийка поспешила дальше от лагеря. Вернулась на поляну к старому дубу, достала свёрток со своим платьем. Платье было целым и сухим - хозяин леса выполнил просьбу. Спрятав вещи в суму, Ларенэ пробиралась к выходу из леса.
Утром лагерь был тих, не услышав привычного пения, кто-то поднялся на талан, где жила эльфийская колдунья, но её там так и не обнаружил. Вместо неё на талане в несколько стопок лежали вытканные ею мужские рубахи.