Атомный чародей

— Да хранит тебя Великое Солнце.

Они выдвинулись в путь. Хутор был всего в паре часов пути.

— Необычно, трактирщик за свой рассказ даже денег не попросил. — сказал Макс на старшей речи, держа в руках поводья серого в яблоко строптивого жеребца-трёхлетку. Верховая езда стала даваться ему значительно лучше.

— Если к простому люду по доброму, то и они к тебе по доброму — Макс не раз отмечал, что харизмы его спутнику было не занимать. Всадник на вороном коне, с черной как смола густой бородой, длинными волосами и волевым подбородком, он носил черно-золотой берет с белым пером, вороненую стальную кирасу с кольчужным воротником, а под ней черно-золотую, под стать берету рубаху с пышными рукавами буфами. На кирасе был изображён герб: рассеченный на две равные части, слева на золотом поле был изображен белый конь ставший на дыбы, а справа на красном поле был изображен меч.

— Ага, а потом вилами в спину заколют. Не стоит их романтизировать, такие же люди как и все — способны на любую подлость ради пары монет. — сказал он, подражая более жесткому нильфгаардскому акценту старшей речи.

— А вот мы с тобой разве, не способны?

Чародей хотел было что-то ответить. Но замолчал.

— То-то же. На все способен человек — на зло, на подлость, на обман и ни я, ни ты не исключение. Но ведь есть еще же и доброта, благородство, честность.

— И?

— Да в любом, даже в самом убогом хлебопашце, в сто раз больше этих качеств, чем в столичном чиновнике-казнокраде, рыцаре-головорезе или безбожном колдуне, если уж на то пошло. — сказал Ян Гайер, ловко направляя свою нильфгаардскую вороную лошадь.

— В тысячу.

— Что?

— Если уж говорить о безбожных колдунах, то добротой, благородством и честностью там и не пахло. Есть конечно исключения из правил. — Макс вдруг улыбнулся вспомнив о Трисс, как улыбку с его лица сдул порыв влажного от талого снега весеннего ветра. Интересно, как она там? О чем она думает? Как она восприняла мою пропажу? Он погнал от себя эти тяжелые мысли. Не время об этом думать.

— Ну раз так, то не зря император вашего брата на коротком поводке держит.

— Мне вот совсем не ясно. Как это империи удалось поставить чародеев себе на службу? На Севере такой монарх бы долго не прожил.

— Ожидаемо, — усмехнулся Ян Гайер.

— Попрошу, — сделал вид, что оскорбился Макс.

— Если серьезно, то всем нашим успехам мы обязаны стальной дисциплине. Каждый человек у нас, это слуга императора, а слуга императора это слуга государства. И если император дал приказ, то не исполнить его никак нельзя. И даже смерть не освобождает от исполнения императорского приказа. Не ты исполнишь волю его, так твой сын.

— Сурово.

— Таков путь освященный Великим Солнцем. Отвечая на твой вопрос. Служит у нас каждый без исключения. Благородное сословие несет службу военную и государственную, податные люди платят налоги и отбывают повинности, чародеи же суть те же дворяне, раз одарены привилегиями по праву и факту рождения, то должны служить. А не хочешь служить, то вся мощь государственной машины тебя раздавит.

— А рабы? А крепостные?

Гайер поморщился и вздохнул.

— Я против рабства и того, чтобы человек владел человеком. И я буду бороться против этого до последнего вздоха.

Так, за разговорами о несправедливости феодального порядка и государственном устройстве империи они и скоротали время, а у леса стал виднется хутор. Из хутора доносился гомон озлобленной толпы. Пришпорив лошадей они поспешили к эпицентру событий.

Хутор был не из маленьких, насчитывая более двадцати дворов. Посреди него, у колодца толпа разгоряченных мужиков с топорами, вилами, луками и рогатинами окружили одинокого ведьмака.

— Выродок!

— Урод!

— Убирайся!

— Никуда я не уйду, пока не получу свою награду! А не будет награды, так я вас всех перережу! — прошипел ведьмак, взяв в руки оба меча.

Появление двух всадников не осталось незамеченным. Крестьяне расступились перед двумя всадниками и подзатихли.

— В чем обвиняется этот человек? — громко спросил Ян.

— Да какой же, милсдарь, это человек? Тварь богопротивная, — сказал старый крестьянин.

— Закрой пасть, кмет! — прошипел худощавый мутант. На его шее висел плоский медальон с выгравированной оскаленной головой кота.

— Ах ты падаль. Мутант ебливый! Нашу землю оскверняешь своим присуствием, так еще и на мою жёнку глазища свои кошачьи положил, — завел плешивый кмет.

— Милостивый государь, помогите нам мутанта к ответу призвать. — обратился старший кмет к Яну.

— Хочешь знать в чем я виновен, рыцарь? — сказал ведьмак — В том, что доверился им. Убил чудовище. А они что? За вилы похватались и давай меня гнать.

— Да он врет! Врет мутант! — зашлись хором кметы.

— Тишина! — раздался усиленный магией голос Макса, пронесшийся вместе с волной горячего воздуха. У ведьмака дернулся амулет. Это стало эффективной мерой по затыканию ртов.

— Как тебя зовут? — спросил он ведьмака.

— Гаэтан.

Макс вспомнил. В игре этот ведьмак из школы кота вырезал целую деревню в Велене, когда те попытались поступить с ним похожим образом. Видимо, здесь произошла бы похожая ситуация и кто знает как бы она обернулась.

— Какое чудовище ты убил? И сколько тебе обещали?

— Лешего. Вон, в той канаве его башка лежит. А пообещали мне пять флоренов.

Макс сделал жест рукой и из грязи взлетел череп напоминающий коровий или лошадиный из которого торчали ветвистые оленьи рога.

— Ну и какой же это леший, мастер чародей? Видно же, врет мутант. Нашел коровий череп, рогов туда понатыкивал и нас обдурить решил. А лихо тем временем, моего внука сожрало.

Макс посмотрел на Яна Гайера, тот был в замешательстве и задал немой вопрос. Макс отрицательно кивнул.

— Значит так. Я… — Макс импровизированно придумал себе нильфгаардское имя — Кагыр Вар Анагыд, выпускник императорской академии магических наук подтверждаю, это леший. Вы, товарищи кметы, знать должны, что леший это лесной дух, а ему присуще вселяться в останки животных.

— Видали! Лапотники херовы. Вот вам образованный человек говорит, что я прав.

Повисла неловкая пауза. Староста хутора посмотрел еще раз на череп парящий в воздухе, затем на двуручный меч Яна висящий на седле, затем на ведьмака и сказал:

— Таааакк выходит мы ошиблиииись… Вы уж простите нас, милсдарь ведьмак, мы люди бедные, академий не кончали, покуда нам знать как лихо выглядит? Не серчайте. Будет вам награда, коли от лешего избавили нас. Лукаш! Неси монеты! — крикнул он плешивому.

Гаэтан выдохнул. Взял себя в руки. Пересчитал полученные флорены. И поблагодарив чародея и рыцаря кивком, начал седлать коня.

— Господин ведьмак, у нас к вам разговор. — сказал ему Ян.

— По пути поговорим, а пока, больше ни секунды в этом гадюшнике не хочу провести.

Ведьмак вскочил на лошадь и поскакал прочь от ненавистного хутора. Макс и Ян отправились за ним. Они настигли его у ручья. Ведьмак умывал хмурое лицо ледяной водой из ручья. Выглядел он, непрезентабельно. Невысокого роста, в подраной синей кожаной куртке без рукавов, в меховом плаще, с хмурым, бандитского вида лицом, полностью лыс, небрежно выбрит, глаза узкие, с кошачьим зрачком.

— Благодарю вас. Отчего такая доброта к мутанту-выродку?

— Есть работа для ведьмака, — сказал Макс — Интересует?

— Ты, чародей, предлагай, а я подумаю.

— Меня зовут Максим, можно просто Макс. Я как ты правильно понял, чародей. А это мой спутник — Ян Гайер, имперский рыцарь, — Мне нужен кто-то, очень хорошо понимающий в алхимии и по совместительству телохранитель.