Песчинка

_{…невысокая фигурка неловко отскакивает в сторону от массивной, стремительной тени с привкусом зеленого и азартного. МОЩНОГО. Вот большая тень изгибается, и заглядывает за почти-прозрачную-колонну, холодного вкуса старого камня, и маленькая фигурка вскидывает полосу золотого света, отчаянно бросаясь навстречу…}

Рука отпускает линию, и видение тут же обрывается. Несколько минут-секунд-часов подумав, фигура движется дальше, краем глаза уловив, как в одном месте зелёная линия становится серо-черной, но тут ее окружает серебристо-белое сияние, и линия снова набирает силу, и сияет. Фигура движется дальше, пока не замечает то, что искала, но на её пути появляется тонкая прозрачная плёнка. Поднеся пальцы, осторожно касается, ощущая, как преграда прогибается под его усилиями, но уверенно держится. Искомое по ту сторону пленки. Усилие, ещё, ещё! Этого недостаточно! Рыжий и синий свет в фигуре набирает силу, сливаясь в единый густой синий свет. Собирается в крепкие когти на руке, и легко вспарывают преграду. Сияние фигуры резко спадает, но маг подходит к цели, и касается дрожащего образа целого роя насекомых зелёного пламени… *** -…все собрались, мы можем начинать. — голос и образ набирают четкость, и картина окончательно стабилизируется, лишь легкий сизый дымок остается.  — Что ж, первым делом я хочу узнать число жертв. — говорит японец средних лет, с легкой сединой в черных волосах, узких прямоугольных очках в тонкой оправе, и усталым лицом.  — Хай! — из-за большого стола, за которым собралось с десяток людей, поднялся совсем молодой, лет двадцати, маг, он держал в руках тонкую папку с бумагами. — Из старейшин выжили лишь Мива Кадзухико-сама, и Нохотоке Чио-сама, которых не было в поместье. Вся верхушка Главной Крови также погибла. Гвардейцы, все двадцать четыре мага, оставшиеся на охране, мертвы. Три молодых мага-барьерщика из младших ветвей — обезглавлены, тем самым три новых Линии уничтожено. — в зале повисла тишина.  — Как им удалось справиться с таким количеством умелых магов? Им кто-то помогал? — спросил усталым голосом мужчина с усталым лицом.  — Внешней помощи оказано не было. — ровным голосом отвечал докладчик. — Сперва была повреждена охранная система, а далее столкновения шли чередой: гвардейцы собирались к месту шума по одному-двое, неорганизовано. Это позволило убийце разобраться самому без особых трудностей, так как использовал засады и укрывался в тенях, а затем внезапно нападал. Свидетелей неизменно лишал сознания. Снова повисла тишина, но ненадолго. Принимающий доклад мужчина снял очки, и массировал глаза. Его усталое лицо было собранным и серьезным. Остальные принялись негромко обсуждать услышанное.  — Что по поводу артефактного оружия, бывшего у гвардейцев и старейшин? — спросил пожилой мужчина со шрамом через левую сторону лица, люди притихли, вопрос явно интересовал и остальных.  — Тела убитых тщательным образом осмотрены, и все более-менее ценное исчезло. Свидетели подтверждают версию о мародерстве.  — О боги! — в тишине прошептал голос. — Посохи Грома и Ветра! Плеть Семидесяти Грехов!.. Люди снова замолчали, пораженно переглядываясь между собой. Их напряженные лица выдавали сильную тревогу, обеспокоенность от услышанного.  — Хуже всего, что «Рассекающий» и «Наказующий» вернулись к своим хозяевам. — снова разнесся усталый голос нового Главы клана. — Не мне вам рассказывать, на что способны эти катаны. — люди молча внимали. — Мы и так понесли серьезные потери, что в предстоящих планах сильно нас ослабило. Моё решение: беглецов не преследовать, отряд мстителей вернуть.  — Как же так, неужели, мы их просто так отпустим?! Они должны понести справедливую кару за своё вероломное предательство и подлость! — мужчина лет сорока в боевой форме вещал с одухотворенным лицом, распространяя вокруг ауру уверенности в своих словах.  — Я не говорил, что мести не будет. — ровным голосом ответил глава. — Но ими можно будет заняться и потом. Сейчас на кону стоит куда большее, и если наши силы ещё уменьшатся, то престиж клана в предстоящих схватках заметно падет, а этого допустить нельзя. Наш долг перед павшими родственниками завершить начатое победой! — новый глава повысил голос. — Лишь победа станет достойным извинением за неспособность защитить наших глав! Только так мы смоем клеймо позора! — все в зале зашумели, повставали со своих мест, выкрикивали согласия словам главы. — Именно поэтому мы не можем отвлекаться от исторической миссии! Мы должны вписать имя нашего клана в Великую Книгу! И предстоящее дело, несомненно, возвеличит клан Миядзаки до уровня правящей династии! В дальнейшем собрание превратилось в шумный базар, наполненный выбросами пафоса и вычурных восхвалений. *** Изначально, я думал уничтожить оставшихся в поместье светлячков сразу же, как только узнаю решение на наш с матерью счет, и дальнейшие планы клана Миядзаки. Теперь же я размышлял, что делать дальше. От меня не требовали ответов… прямо. Но вот взгляды матери, и почти постоянное нахождение жрицы Аматэрасу рядом с нами, как бы намекали. Два дня я молчал, втихомолку разбирая корейский трактат о движении духов, хоть это и оказалось непросто. Хорошо ещё, что успел выучить и корейский, и китайский, и некоторые другие языки, в том числе латынь. Это неудивительно, ведь магия, и ее производные предоставляют своим пользователям удивительные возможности. Целые соцветья заклинаний и чар, для сосредоточенности, гроздья рецептов волшебных составов для укрепления памяти и внимания. О медитативных и техниках транса можно говорить столько, сколько захочется. Так вот, в трактате я обнаружил интересные факты о договорах с духовными сущностями, в том числе автор обратил внимание на не очевидные лазейки. Ими я и решил воспользоваться. Моя проблема заключалась в том, что вдалеке от меня, мои куклы долго не продержатся, даже несмотря на собственную подпитку от мирового фона. Как я уже говорил, я сначала хотел их уничтожить, но после услышанного, такие козырные «жучки» могут значительно облегчить жизнь, и саму выживаемость. Выход из затруднительной ситуации оказался прост: я провожу ритуал, если коротко, долговременного сотрудничества с духами в кристаллах светлячков. Куклы будут спрятаны, а духи отпущены из них, но когда они мне понадобятся, я проведу призыв, оплачу магией, и духи вернутся в куклы. Провернуть это оказалось просто и быстро, всего за час времени справился, правда, пришлось дать духам прозвища, — это усиливает связь между магом и духом. Через день, вместо зарядки я оказался в цепких руках матери, которая конвоировала меня к скрытой портальной площадке, откуда мы вместе с хозяйкой перенеслись… Комментарий к Глава 15 «Жучки» Дозо)

Здесь нет добрых, злых и серых. Здесь жизнь: у всех свои хотелки, а если кажется, что их нет, значит, хорошо скрывают.

Благодарю за внимание, уважаемые!

====== Глава 16 Разговоры ======

Глава 16 Разговоры

 — Ну? — тон женщины был осуждающе-раздраженным, глаза метали молнии.  — Что «ну»? — строю непонимающее лицо, но чувствую и знаю — косяков достаточно, и к любому можно придраться. Женщина ещё немного посверлила меня тяжелым взглядом, встала из своего кресла, подошла, и ткнула в бок. Ребра тут же прострелило резкой болью. Лицо удержать не смог — скривился.  — И как долго ты собирался об этом молчать? — раздражение в голосе стало более явным.  — Всегда? — пытаюсь состроить наивное лицо, но вижу, что не работает. — Да ещё два-три дня, и ребра будут целые. — пожимаю плечами, типа это что-то малозначительное.  — Да, я видела твой бок, облепленный печатями. — серьезно-осуждающе-грозно кивнула мне мать. — А сказать не мог? Это ведь легко вылечить магией и снадобьями!  — Да я как-то… не знаю… — непроизвольно отворачиваюсь. — Там, — взмахнул рукой в сторону. — получил по ребрам, наложил печати, и забыл. А потом подумал — пусть себе — не болит, заживляется, чего беспокоиться? — снова пожимаю плечами, а в боку простреливает острой болью, наверное, повредились печати. Мы пребывали в огромном храме-особняке, конкретно сейчас — в большой комнате, обставленной в западном стиле. То есть высокий овальный стол, диваны, кресла, стулья, ковер на полу, тонкие канделябры с магическими светильниками. Хозяйка где-то шастает, и мы ее ждём для какого-то важного разговора. Насколько я понял, и моя здешняя маман что-то хочет сообщить, как и сама хозяйка. Интересно, сколько еще ждать? Взгляд на мать — отвернулась к окну, о чём-то размышляет — отражение в окне напряженно-сосредоточенное. Прикрываю глаза, вхожу в легкую медитацию. Магия привычно пошла волной по телу, выплеснулась в ауру, из ауры в мир, на краткие секунды слившись воедино. Мир размазался, приобрел серые оттенки, стал полупрозрачным, как в фильме «Ночной Дозор» сумрак. Сразу же проявились во множестве духи, плетения чар и заклинаний, призрачные, едва уловимые нити в воздухе и земле привычно извивались. Среди них особенно ярко выделилась одна, ярко-золотая, вокруг которой сиял стойкий свет и рассыпались искры чистого золота. Захотелось коснуться, погладить, и… резко отворачиваюсь. Чего меня так к ней тянет? Снова толчок магии, смывающей наваждение, и поворачиваюсь к золотой линии. Шаг сквозь мир третьего плана вероятного, и вижу полупрозрачный призрак здешней хозяйки, спокойно входящей в помещение. Открываю глаза. Чуть больше пятнадцати минут, времени еще достаточно.  — Мам, поможешь? Женщина вздрогнула от голоса, и обернулась с немым вопросом разглядывая, как я снимаю рубашку, куртка уже на подлокотнике кресла. Открываю синий от гематомы бок. Ну, точно — печати испортились — парочка порвалась, а на одной появилась прожженная дыра. Начиная снимать уже не действующие печати, когда мои руки мягко отстраняют горячие тонкие пальцы, и за дело принимается мать. Уверенными движениями с печатями разобрались в рекордный срок, а новые наложили значительно медленнее — сразу видно, что этим мама занималась давно и мало.  — Ты, похоже, печатями мало пользовалась, да?  — Печати не мой профиль. — после недолгого молчания заговорила женщина, заканчивая. — Все проходили тренировки с ними, но в бою я ими не пользовалась, а раны лечили специальными повязками и зельями, реже — направленной магией.  — Понятно. — застегиваю рубашку, а воротник заботливо поправила мама, так, как это могут сделать только женщины. — Меня больше на манер оммёдзи затачивали, вот и привык к печатям, потому прямая магия непривычна, а лечебной и не учили… — говорю ровным голосом, хотя внутри понимаю, сколькому еще учиться. Да что там, если в бою в особняке пользовался только мечом и печатями, да пару артефактных жезлов сжег, когда маг с боевыми чётками барьером закрылся. Рефлексы, мать их за ногу…  — Не волнуйся, — меня начали гладить по голове, от чего впал в ступор. — ещё все впереди, ничего непоправимого не случилось. В ответ получается только кивнуть, ведь слова просто застряли в горле от такого простого, но забытого за эти годы ощущения семьи и заботы. Внутри стало тепло и уютно. Непривычно. Я молча сел за стол, а рядом села мама, заботливо держа за руку. В таком состоянии нас и увидела хозяйка: женщину, с теплой материнской улыбкой, и подростка, со странным выражением лица. Девушка хмыкнула, и тоже села за стол, но не успела ничего сказать, как поднялась на ноги Хошино Дзюнко.  — Тэнно-сама, — женщина поклонилась, низко, почтительно. — Я виновата, но резкие перемены в жизни, моей и моего сына, отвлекли, и я забыла. — слушала жрица спокойно, с виду, но на самом деле ожидала нехороших новостей, внутренне собираясь. — Я должна была вернуть Ваше тут же. Мне очень жаль. Женщина еще раз низко поклонилась, и коснулась кольца на пальце, проявившегося за миг до прикосновения. Жрица этому сильно удивилась, ведь ощущала артефакты у этих людей — кулон-карман у парня, духовные танто у женщины, и несколько активных печатей, лечащих парня. Вопрос об артефактах, которые она не способна учуять, жрица решила отложить на потом. Сперва в руках Дзюнко появился один меч, через миг — второй. Напряжение жрицы стало заметным, но женщина спокойно отложила катаны в сторону. А затем мир жрицы перевернулся с громовым раскатом небес. Сама не заметив когда, девушка оказалась на ногах, жадно изучая веер. Ошибки быть не может — и запах, и отголосок магии подтверждают это. Девушка подняла оранжевые глаза с тонкой черточкой зрачка на женщину, которая успела выложить на стол вычурную заколку и шикарное праздничное кимоно персикового цвета. Горячие дорожки прочертили кожу на щеках жрицы, а руки прижали к себе кимоно матери. Сколько лет она мечтала узнать хоть что-то об исчезнувшей матери? Сколько копали её шпионы и воры, но так ничего и не нашли? Ни единой зацепки за полтора века! Существа, подобные её матери, способны бесследно исчезать, скрываться столетиями так, чтобы их никто не нашел и не узнал, а затем — вернуться. Нурарихён — отличный пример! Тэнно Хинако именно на это и надеялась, ждала все эти годы. Всё надеялась встретить несносную и непоседливую мать на рынке, или в любимом ресторане, у своего бара, наконец, именно ради матери и устроенного. Но нет, её все не было. Но она, как и её мать — долгожители, и ждать также умеют долго. Надежды и иллюзии только что болезненно разбились, и осколки, обратившись тленом, разнесло ветром. Больно. Дверь широко распахнулась, и в комнату ворвалась, иначе не скажешь, девушка с длинными черными волосами и в фиолетовом кимоно. Не говоря ни слова, она крепко обняла жрицу, разрыдавшуюсь в голос, с подвыванием. Мать и сын молчали. Женщина смотрела на происходящее со смешанными чувствами, так как много слышала как о самой Хинако-сама, так и её матери, и полностью осознавала их статус. Парень же не воспринимал их кем-то иным, чем людьми, у которых горе. Что такое горе, он знал, и понимал, что слова чужаков в таком случае мало значат, поэтому и молчал. Его только заинтересовало, что знакомая паучиха, оказывается, достаточно близка к правительнице. Но ещё больше его заинтересовали двое детишек лет трёх, замерших в дверях, и с интересом следящих за девушками. На рефлексах глубоко вдохнув, тут же всё понял. Близняшки-паучата, две симпатичные девочки в розовом и оранжевом кимоно, с короткими стрижками таких же черных волос, как и у своей матери, но вот глаза отличались. Если у самой Плетельщицы глаза чёрные, то у девочек фиолетовые, на несколько тонов темнее, чем у меня. Странно и интересно, ведь тот Новый Год у меня в памяти получился смазанным, с провалами. Обернувшись на девушек (несмотря на их очевидный по энергетике возраст), спокойно подхожу к девочкам, и присаживаюсь перед ними на корточки, улыбнувшись.  — Привет, малышки. Меня зовут Хошино Сора. А как вас?  — Иоши. — девочка в розовом кимоно.  — Мадока. — в оранжевом.  — Приятно познакомиться. Ваша мама очень удачно подобрала ваши имена, вам очень идёт.  — Наша мама — лучшая. — уверенно, с совсем недетским выражением кивнула девочка.  — Иначе и быть не могло. — подтвердила вторая сестра. Мдаааа… вот это дети! Нет, я ожидал, что дочери Плетельщицы Судеб будут необычными, но не настолько. Разговор с ними оказался трудным для меня. В том смысле, что я боролся с подступающим когнитивным диссонансом: видишь трехлетних детей, а слышишь речь взрослого, да и взгляды, будто пытаются просветить, увидеть что-то тайное. Иногда даже прищуривались совсем по-взрослому. В такие моменты ощущалась сильная дрожь магии вокруг, но это ещё ничего. Появлялось чувство, что кто-то прошелся по твоей могиле — это самое близкое описание ощущаемого. Если в первый раз я оказался просто ошарашен, то после впал в легкий транс, и зажег внутренний огонь, ярко, мощно. После этого чувство холодка и легкой жути в груди пропало, а девочки принялись время от времени щуриться. Повернувшись спиной, я не видел, что мать девочек пару раз вообще резко закрывала глаза, и начинала массировать их пальцами, у неё выступали слёзы. А затем встреча как-то резко оказалась свернута, — нас с матерью буквально выставили за дверь, оправдавшись тем, что хозяйке нужно прийти в себя. Беседу перенесли на следующий день. ***  — Что скажешь, Вакана? — жрица держала в руках веер своей матери, нежно поглаживала его кончиками пальцев, ощущая в могущественном артефакте привкус силы своей матери и своей богини. — Какова причина возвращения Регалий?  — Госпожа, не ищите хитрости от Небесной семьи, в этот раз Судьба повернула в Вашу сторону. — Вакана отстраненно смотрела в сад, её тяжелые волосы слегка качались под теплым весенним ветерком. — Дзюнко-сан поступила так, как ей велела совесть, и сердце.  — Но она не могла не знать, какой силой обладают Регалии. Возвращая их хозяйке, Охотница должна была понимать, насколько усилит врага. — жрица не отрывала взгляда от веера, но отлично ощутила быстрый взгляд своей Советницы.  — Они оба, мать и сын, верны старым клятвам, и врага в НАС не видят. — паучиха ненадолго замолчала, будто подбирая слова, и продолжила куда тише. — Сора видит в нас равных, и я ВИДЕЛА его боль, когда он коснулся моего и прошлого Маи. Лишь его искренняя забота и понимание позволили случиться чуду. — девушка ласково улыбнулась, прикрыв глаза.  — Ты не будешь ему говорить, верно? — жрица ехидно стрельнула глазами в сторону паучихи, но та сделала вид, что не заметила этого. — Или думаешь, он не догадается… со временем? Паучиха дернула плечом, и резко отвернулась всем корпусом, а не только головой. Несколько отстраненная, малоэмоциональная девушка сейчас больше напоминала Маю, в чьей компании провела не один год, или же одну из дочерей жрицы, — таких же веселых и шебутных проказниц.  — Все с тобой ясно. — хитро поблескивая глазами, и сверкая белыми зубами, ответила Хинако, но тут же её выражение лица и тон голоса резко изменились. — Так ты считаешь, что угрозы в этом жесте нет?  — Нет. — Вакана сразу поняла о чем речь. — Скажу больше — ни мать, ни сын не помышляли о награде, когда чем-либо нам помогали. А рассказ Соры-куна о «Плане» Миядзаки открыл мне новые Пути Судеб. Я УВИДЕЛА, к чему стремятся маги… — голос паучихи стал очень серьезным, и тревожным.  — Детали? — таким же тоном отозвалась Жрица.  — Нет. — качнулись тяжелые чёрные волосы. — Маги каким-то образом затуманивают будущее, — всё заволокло темным дымом… — недолгая пауза. — Мне понадобится помощь Соры-куна, с его помощью у меня получится. — девушка уверенно смотрела в лицо своей госпожи.  — Ты думаешь, он согласится помочь? — тонкая бровь изящно изогнулась.  — Без сомнений. — согласно кивнула паучиха. — Но нельзя забывать о благодарности — я видела различия в душах матери и сына. Она — верность, честь и добродетель, Он — гордость, власть, мужество и верность. Его «власть» все взвешивает и запоминает, выносит приговор, и исполняет. Мстить не будет, но неблагодарность не забудет. — паучиха говорила с ОЧЕНЬ серьезным видом, не отрывая взгляда.  — Да, Аматэрасу-сама с самого начала нашего знакомства намекнула на это, поэтому не переживай — благодарность Небесной Лисы будет щедрой. Эта семья заслужила мою признательность и уважение… и у меня даже появилась пара мыслей на этот счёт… или даже три… — от озорной и хитрой улыбки госпожи, у Советницы появились нехорошие предчувствия… *** Снова серый мир астрала, искры, огни, цветные линии, туман и облака. Только в этот раз рядом со мной стоит черноволосая девушка в темно-бордовом кимоно. Почему-то, она вела себя так, будто вокруг темным-темно, и уверенно передвигалась она только тогда, когда держала меня за руку. Стоило отпустить, как тут же начинала вести себя как человек, попавший в темную пещеру без освещения, с неровным полом. Хотя, если задуматься о туманном объяснении просьбы погрузиться в астрал вместе, то догадки появляются сами собой, а если ещё и понаблюдать за Ваканой здесь, то часть можно отсеять. Ладно, сейчас не время для размышлений… да кому я это говорю?! Отвлечься, задуматься, зависнуть — это я всегда пожалуйста, хе-хе! Двигаться по этому духовному плану легко, и переходить на следующий не сложнее, поэтому я уже привык отвлекаться. Бывает, совершенно случайно обнаруживаешь что-то интересное, или совсем не интересное. Однажды я так задумался, что налетел на странное, ярко-красное облако, и это здесь, в астральном срезе духовного мира! Подозрительно здесь все, особенно, что не было оттенков серого! Короче, не успел я ничего сообразить, как попал в отпечаток реальности откуда-то из Южной Америки — это я понял по лицам и фигурам девушек. Кстати, при работе с астралом есть такой нюанс: чем дольше и внимательней смотришь отпечаток, тем четче он становится. Так вот. В том отпечатке оказалось воспоминание о медовом месяце какого-то мага, женившегося на сразу трех девушках! И нет, грязью, пороком, слабостью, или чем-то подобным от него не веяло. По-настоящему крепкий мужик, лет сорока с небольшим, с сильной волей и серьезной силой. Наблюдая за их игрищами (я просто НЕ МОГ оторваться от просмотра), в голос завидовал мужику. Из троих девушек только у одной грудь была действительно большой, но у всех просто шикарные ноги и нижние «девяносто», точеные талии, и потрясающая грация. То, что они проделывали, как двигались, изгибались, до сих пор невозможно забыть! С тех пор я лелею мечту посетить Южную Америку, и в обязательном порядке влюбиться в местную смуглую красотку! Э-эх, мечты-мечты… И я снова куда-то влетел, утянув за собой Вакану! Интересно, что увидим на этот раз? Темно-серые облачка собрались в образ традиционной японской комнаты, с татами, низкой мебелью, мощным шкафом-лесенкой с кучей выдвижных ящичков. В комнате находилась девушка-подросток, не обращающая внимание ни на что, читающая книгу, женщина-слуга, кивающая на слова хозяйки, пытающейся унять кричащего на руках ребёнка, и мужчина, хозяин, с двумя детьми на руках, и глупо-радостной улыбкой на лице. Вся эта картина оказалась настолько теплой и домашней, что мне даже стало чуточку не по себе. Не узнать я этих людей не мог. Также, я не смог не признать, что в тот далекий момент у меня в голове просто «закоротило», «перемкнуло», и я обиделся, считай, на ровном месте. Сейчас, через астрал, я в полном спектре разобрал ощущения от них, и людьми они оказались совсем не теми, не такими, как я себе надумал. Почти обычные, с поправкой на ответственное положение и долг перед подчиненными. Нет в них грязи и тухлятины, которой прёт от Миядзаки. Что ж, я только рад, что ТАКИМ образом тогда решил им мстить, — у меня реально мозги коротило. Пусть живут, добра им, и семейного счастья, ведь тройняшки уродились крепкими и здоровыми, без отклонений дочери. А Миядзаки заняты нынче, и беспокойства от них чуть меньше — будет время Роду Мори заниматься своими делами. Покидаю этот отпечаток, уводя задумчивую Вакану. А вот дальше началось то, за чем мы, собственно, сюда и заявились. Ещё четыре раза мы пересекли границы духовных планов. С каждым разом для меня это становилось всё тяжелее, а вот паучиха становилась всё уверенней, и в последний раз уже двигалась сама, хоть и щурилась. В пятый раз меня, что называется, «накрыло». Как позже узнал, Вакана протащила меня куда-то дальше, где «тусуются» пророки, оракулы, и верховные жрецы богов — в план-границу с уже не доступными для смертного мирами, доменами, и даже отдельными отрогами инфернальных планов. Перед глазами закружился хоровод ярких красок, огней, силуэтов и линий света и теней, бешеной ярмаркой затягивая мой разум следом. Звуки превратились в жуткую какофонию, и полный хаос в других чувствах. Сколько я варился в этом адском котле — не знаю, но в себя пришел от ощущения теплой ладони на щеке, от которого по духовному телу расходилось тепло ласкового солнца. Буквально за секунды я пришел в норму, а на душе появилось ощущение домашнего уюта, известного только из прошлого мира. Последнее касание, легкое поглаживание, и в лицо подул теплый ветерок. Открывая глаза успел только уловить призрак улыбки красных губ, бесследно истаявшей. Уже после возвращения узнал, что паучиху кто-то будто дернул в нужное место, а его — следом. Ну, как бы там ни было, Плетельщица увидела и узнала всё, что хотела, и даже больше — это я понял по тому, что местная хозяйка целых три дня провела в советах с подопечными, и различными старейшинами и специалистами. Хотел подслушать, но астрал каким-то образом заблокировали (я не знал, что так можно сделать), шикигами неизменно уничтожались, а пауканами я рисковать поостерегся. На четвертый день нас пригласили на беседу к Тэнно-сама. ***  — Начну, пожалуй с самого важного… — девушка кивнула своим словам, помолчала, по-детски хмуря тонкие бровки, и вообще создавая образ девочки подростка, пытающейся показаться серьезной. -…о войне.  — Что Вы имеете ввиду, Тэнно-сама? — охрипшим голосом спросила моя здешняя мать.  — Ваш сын понимает, о чем я, верно? — когда на меня посмотрели, я согласно кивнул. — Вот, я же говорила! — снова в стиле ребёнка хлопнула в ладоши. — Но я, пожалуй, уточню. — резкая перемена, и в глазах красавицы застыл лед, а лицо обратилось каменной маской. — Союз кланов, под идейным вдохновением Миядзаки, Сакурано, Умино и Тачибана, несколько лет подготавливают народ, и корректируют общественное мнение таким образом, чтобы одним махом развязать войну с волшебными народами. Они делают запасы редких товаров, тренируют своих бойцов, и вербуют свободных магов, пока в СМИ с каждым днем всё увеличивается истерия на тему «аякаси — плохо». Всё идёт к войне, настоящей. Некоторое время держалась тишина. На самом деле я предполагал, что готовится конфликт, но не думал, что будет настоящая война.  — Но зачем им это? — хриплым голосом спросила мать. — Столько сотен, тысяч лет мы живём бок-о-бок, да бывали конфликты, но сейчас-то, сейчас! Зачем? — лицо женщины, и так бледное, побелело сильнее.  — А, тут всё просто. — жрица безразлично махнула тонкой ладошкой. — Передел власти — вот что их волнует. Дело в том, что, как вы знаете, аякаси владеют уникальными ресурсами: мистическими источниками, землями, лесами. И всё это недоступно людям, даже для посмотреть, хи-хи-хи. — девушка прикрыла губки ладошкой. — Но извечная жажда человека, жажда наживы, жажда власти, жажда жить одним днём, толкает их к разрушению того, что сохраняли от сотворения Мира.  — Ничего не меняется, да? — криво усмехаюсь, проведя параллели с известными событиями из мира людей. — Деньги и рабы, да?  — Верно, юный Сора. — улыбнулась огненно-рыжая девушка. — Не в первый раз мы прольем общую кровь. И не в последний. — девушка вглядывалась в мои глаза, и, видимо, что-то там нашла. — И всегда у нас были союзники-люди. Четырежды людские маги поднимали войну против Повелителей Чудесных Народов. Четырежды магическое сообщество людей раскалывалось на тех, кто погнался за наживой, и тех, кто понимал ошибочность подобных идей. — девушка сделала короткую паузу, и улыбнулась ехидной довольной улыбкой. — Мы всё ещё здесь. — и поиграла тонкими пальчиками, я улыбнулся в ответ, мама молча слушала со странным выражением лица, прищуривалась иногда.  — А как же император? — вдруг пришло мне в голову.  — А что с ним? — красавица недоуменно вздернула бровки, излучая полнейшее недоумение.  — Ну, как же? — я даже как-то расстерялся. — Он должен поддерживать в стране порядок, законы, а тут такое…  — А он и поддерживает. — в том же удивленном «режиме» отвечает жрица. — Имперская Канцелярия поддерживает порядок среди магов, насколько это требуется. Стража — стережет границы. Страна работает, торгует, живёт. В чём проблема?  — А война?  — Будет. — спокойно отвечает.  — И он ничего не делает! — непроизвольно повышаю голос.  — Естественно! — с жаром отвечает девушка, одухотворенно, но чувствую, что это ирония. — Свои обязанности император выполняет безукоризненно! Всё согласно договорам и законам! Ну, а то, что идёт борьба конкурентов, всегда так было, пусть сами разбираются! Победят маги — хорошо, — открываются новые возможности. Проиграют — отлично, — слишком хитрых и непоседливых станет меньше, и, опять же, его власть окрепнет, и авторитет.  — Авторитет? — чувствую себя дураком, не понимаю.  — Ну как же?! — девушка аж всплеснула руками. — Непокорных, выживших в войне, подчистят, что в глазах нелюдей вызовет удовлетворение — месть свершится. Следом подпишет что-нибудь, — закон, договор, — не суть. И вот, он уже весь такой деятельный и хороший, причем, в глазах всех! Авторитет! А со временем все принятое можно отменить, и вернуть как было, тихо, незаметно. И всё вернётся как было. Снова спокойная, ровная жизнь… пока не вырастет очередной смутьян. От услышанного реально веяло звездно-полосатой демократией, и синей толерантностью ещё одних «звездных». Всегда тошнило от политики и политиканов! Ну почему нельзя жить просто по чести и совести? Вечно найдется изворотливая, хитрая сволочь, без норм и морали, и на её примере все вокруг начинают гнить тоже. Дальше разговор не слушал, погрузившись в свои мысли, мечты и даже немножко, планы. Наверное, так бы и дальше было, если бы через какое-то время не вошла Вакана, и не задвинула пространную речь о «избранном», «великом плане», и не менее «великой чести». Эти слова заставили прислушаться, и даже хмыкнуть, так как таких шаблонов везде навалом. Зря. Комментарий к Глава 16 Разговоры Дозо) Думаю, на часть ваших вопросов здесь есть ответы) Благодарю за внимание