Паж и Лилия

Шико приподнял брови при упоминании, что его паж является чей-то фрейлиной.

-Сделаю, как вы велите, сударыня, - с поклоном заявил он.

- Шико, прошу вас, не называй меня, сударыней, ведь я в мужском платье.

Шико иронично приподнял бровь.

Марин и Роксана тут же убежали, дабы отыскать королеву Марго. Шико же проложил себе дорогу к бальному залу, рассуждая, что означает привести себя в надлежащий вид. Сам он для этого пригладил завивающиеся волосы, умыл лицо, и так как у него не было ни пудры, ни помады, ни духов с собою, снял пурпуэн, оставшись в вышитой сорочке с тончайшим плоенным воротником и дублете цвета слоновой кости с золотыми вышивками.

Вечер был в самом разгаре, и дворяне, разбившись на пары, танцевали подвижные танцы, требующие умения придавать причудливость и вычурность своим силуэтам.

Шико, никем не замеченный, вошел в зал и устроился в укромном месте у окна, где мог с легкостью задерживать лакея, разносившего анжуйское игристое вино и прохладительные напитки.

-Милейший, - обратился Шико к лакею, - у вас есть флердеоранжевая водица?

-А, как же, ваша милость, конечно, есть. Вот примите сей бокал.

Шико взял хрустальный кубок, выпил половину, остальное распрыскал на волосы и усы, чтобы пахнуть наподобие Маринуса Ван Дер Маринуса, который пользовался схожей туалетной водой.

-А скажите, милейший, - вновь спросил Шико, - где Его Величество Генрих Наваррский?

-А он отлучился как минут десять назад. И Королева Маргарита ушла.

-А!

-А Монсеньор герцог Анжу?

-А вот он, стоит с нашим губернатором графом Де Бюсси.

-Ну, идите, милейший.

Лакей ушел. Тут же двери отворились, и в них вошла королева Маргарита с группой девушек. Сердце Шико затрепетало, когда он пытался понять нет ли с ними герцогини Де Бурбон. Ведь могло случиться и так, что госпожа герцогиня переоделась, наконец, в женское платье.

-Пресвятая Пятница! Господин Шико! – раздалось с другого бока от Шико, пока он высматривал хорошеньких женщин на балу. Несомненно, это был голос короля Наварры.

Шико застыл в поклоне:

-Ваше Величество!

-Шико! Черт побери, как я рад тебя видеть!

Шико распрямился. Возле Генриха Наваррского под руку с ним стояла некая дама. Она была росту меньше среднего, с золотыми волосами, которые были несколько короче, чем у других женщин, но притом так искусно уложенных в прическу, что это было незаметно человеку незнающему. Ее темно-малиновое платье украшали тонкие кружева и россыпь драгоценных камней. На корсете была выполнена вставка на булонский манер из голубого шелка. Тонкую талию украшал пояс из лазуритов и рубинов в золотой оправе, спускающийся по подолу.

-Я тоже, государь, - рассеяно проговорил Шико, не в силах отвести взгляд от дамы, с сияющими глазами цвета бушующего моря.

-Какими судьбами? Ах, да ладно, я слышал ты тут по важному поручению ко мне? – весело ворковал Наваррский.

-Вы всегда все знаете наперед, государь, - Шико охватило оцепенение.

-Шико, друг мой, - Наваррский крепко пожал руку Шико, - а я хотел кое-кого вам представить.

-Кого, мой король? - спросил Шико, догадываясь и от того, чувствуя, как сердце гулко забилось в груди.

Генрих Наваррский приподнял маленькую руку дамы, и она слегка склонила голову, улыбнувшись Шико.

-Я хотел представить мою доченьку хозяину дома, герцогу Анжу, но вы знаете, Шико, как я высоко вас ценю. Для начала я заглянул в ваш скромный уголок, так как слышал, что именно вы в целости и сохранности вернули мне мою малютку.

Шико еще раз взглянул на даму, она, прикусив губу, опустила взгляд. Так что стало непонятно, сдерживает ли она смех или досаду.

-Герцогиня Марин Де Бурбон, дама Де Бомонт, моя названная доченька. Я ее опекаю, – довольным тоном заключил Наваррский.

-Позвольте выразить вам свое почтение, сударыня, - Шико поклонился, его взгляд то и дело возвращался к герцогини, и он не мог узнать ее. Она походила своей красотой на сияние звезд ночью, которым можно любоваться бесконечно, удивляясь той прихотливой воли, что выложила их в те или иные созвездия. И при каждом взгляде то одна, то другая звезда вспыхнет ярче, волнуя сердце и ум смотрящего, заставляя все время открывать новые грани и сожалеть о приходе утренней зари.

Золотое сияние ее волос, загадочная глубина глаз, мраморно-белая кожа и тонкий стан затмевали сияние тысячи свечей в бальном зале. И Шико показалось, что все, что было с ним и ней до этого момента было лишь чудным сном. Бесконечные путешествия, опасности, убийцы, ночные вылазки в Париже, беседы возле камина, даже недавняя поездка и падение с лошади – все словно стерлось в один миг. Шико охватила робость, так как он не знал, как эта высокородная дама воспримет его и чего она желает. Казалось, что маленький сеньор Маринус покинул Шико навсегда, чтобы уступить свое место сияющей звезде, красивой и бесконечно далекой.

-Что я там вижу? – прервал размышления Шико Генрих Де Бурбон, или он что-то говорил и до этого, но его никто не услышал. - Пойду поцелую ручку моей прекрасной жене, - сказал Наваррский с хитрым прищуром, - Шико, проследите пока за моей доченькой, чтобы она опять не исчезла. А потом я провожу ее к Франсуа.

С этим король Наварры решительно направился к прекрасной Коризанде, графине Де Гиш.

-Шико, господин Шико, - позвала герцогиня Де Бурбон, и даже ее голос слышался теперь по-иному.

-Я слушаю вас, - стараясь придать себе непосредственности, ответил Шико, - позвольте заметить, что вас трудно было узнать.

-Что правда? Вы мне льстите, эти наряды одолжила мне по доброте Ее Величество Королева Маргарита, но вы же помните, Шико, что мы должны немедленно всех уговорить ехать.

-Прямиком с бала в праздничных панталонах? – спросил Шико.