Паж и Лилия

Герцог Анжу тут же бросил на него пронизывающий взгляд. Его глаза, похожие на глаза королевы-матери, обладали неким змеиным магнетизмом. И были опасны для тех, к кому принц не питал добрых чувств.

-Жаль, сударь, вас не было на прошлой охоте, - благосклонно ответил король Натаниэлю, - я поразил оленя великолепным ударом.

-О! Ваше Величество! У меня нет ни малейших сомнений, я абсолютно уверен, что любая охота, озаренная вашим присутствием, была совершенна. Ибо вы, государь, прирожденный охотник и сравнимы лишь с Гераклом, охотившемся на лань Артемиды.

В этой фразе принц уловил насмешку над собой. Его имя при рождении было Эркюль, но Анжу ненавидел его. Потому что слишком очевидным было несоответствие между тщедушным и слабым принцем и греческим героем.

Лесть эта была изысканной, но не прикрытой, что особенно любил Генрих III. И Шико, который исподтишка наблюдал за разыгравшейся сценой взглядом опытного вельможи, видавшего и слыхавшего много льстивых речей, обращенных к королю, почуял подвох.

Подвох заключался в том, что граф Де По был абсолютно искреннем. Его юношеская влюбленность в Генриха читалась безошибочно. Хотя бы потому, что граф это никак не скрывал. Можно было углядеть в этой влюбленности подлый расчет на дурную славу монарха. Но Шико заметил несколько вещей. Во-первых, Де По молод! В пятнадцать лет не притворяются, что влюблены, такие юнцы любят по-настоящему.

Во-вторых, захватывающее знакомство и романтический склад ума графа Де По быстро сделали Генриха 3 объектом его обожания.

В-третьих, Генрих и правда красив и обаятелен, когда хочет. А в произведении эффектов на графа Натаниэля и его брата Маринуса, король отнюдь не скупился. Оказал им множество милостей, приласкал, принял как лучших друзей.

В-четвертых, румянец на щеках графа Де По, нежность в изумрудных глазах при звуке голоса короля – нет, это невозможно подделать.

Так рассудив, Шико ухмыльнулся. Герцог Де Бурбон внимательно ловил каждое слово из разговора короля и герцога Анжу, но от белокурого красавца не укрылась ухмылка Шико. На один миг взгляды юного герцога и шута пересеклись со звоном двух скрещенных шпаг. Шико почувствовал потребность объясниться, но герцог больше не удостоил его вниманием.

-Государь, - звонким голосом поинтересовался граф Де По, совершенно опьяненный вниманием короля,  - а что это за группа некрасивых людей толпится, загораживая вид на дорогу?

-Где? – Генрих устремил взор на свиту своего брата, - ах, эти…это любимцы герцога Анжу, не так ли, брат? Я давно говорил вам, что вы подбираете в свое ближайшее окружение людей недостойных и обликом неприятных.

-Наш братец подбирает людей под стать себе, - вставил Шико.

Принц как всегда он это делал, сделал вид, что не слышит Шико, и с обиженным видом обратился к королю:

-Я ценю людей не за красивые лица и пустые обещания, а за верное сердце и настоящие деяния.

-Позвольте заметить, монсеньер, - и герцог де в голову, - должно быть, вы редкий человек, потому что в действительности я еще никогда не встречал никого, кто бы мог проникнуть в сердце людей, не обманувшись прекрасным обликом. И кто бы по-настоящему ценил верность, не взирая на лица.

-Значит, - осторожно ответил Анжу, пытливо всматриваясь в бледное лицо Маринуса, - вы не так много встречали достойных людей.

-Я вовсе не собираюсь клеветать на людей, которых встречал, - возразил Маринус, - я просто…

-Вы просто руководствуетесь опытом, который у вас также невелик, как и ваш рост. И беретесь судить о вещах, в которых ничего не смыслите, - вставил Шико, и герцог де Бурбон дернулся как удара, но ничего не возразил. Хотя если бы эти же слова сейчас сказал бы кто-нибудь другой, он бы дорого поплатился за подобное оскорбление.

Маринус Де Бурбон, как и его брат были действительно малы ростом как дети. В их шестнадцать и пятнадцать лет им нельзя было дать и больше тринадцати. И если это можно было назвать недостатком, то оба лихо компенсировали молодость буйным, почти безумным нравом. Можно было сказать, что оба брата были идеальны наподобие олимпийских богов. Так как их красоте можно было только удивляться.

Граф Де По был чуть выше брата и обладал хрупким, изящным, чуть ли не женоподобным телосложением. На своих длинных пальцах он всегда носил атласные перчатки и также три крупных перстня: один от короля Наварры, другой – фамильный, а третий ему подарил Генрих III . Сегодня Де По, решив во всем и всегда быть первым, оделся по последней парижской моде. Его можно было назвать щеголем, хотя при дворе это только приветствовалось. Так что костюм его был бордового цвета, павлинье перо на берете сияло бирюзой. И это давало вызывающий, но красивый контраст. В ухе молодого графа висела серьга в форме креста. Но самое большое внимание привлекала усыпанная бриллиантами и рубинами, искусно выполненная ювелирами в форме сердца, камея. Де По и Де Бурбон испросили у короля разрешение носить у себя на груди изображение Генриха, и он соблаговолил дать свое согласие. Казалось, на эту камею граф Де По спустил все свои деньги, которыми его щедро одарил король.

Герцог де Бурбон сегодня облачился в изумрудного цвета камзол с красными рукавами и  расшитым золотом воротником. Украшения он носил одинаковые с братом: серьгу в виде креста и драгоценную камею с портретом короля. В этой одинаковости Шико углядел трогательную близость братьев.

Чтобы не вызвать злость герцога Анжу на своего фаворита, Генрих отослал графа Де По и Маринуса Де Бурбона к прочим своим друзьям, известными как Келюс, Можирон, Шомберг и Д’Эпернона.  Те довольно благосклонно приняли в свой круг новичков.

-Друзья, любезный герцог Де Бурбон и милый граф Де По, я с нетерпением жду минуты, когда смогу наконец показать вам самого доблестного дворянина Франции, - смеясь, сказал граф Де Келюс, высокий златокурдый красавец. И его собратья, видимо, зная о шутке тоже засмеялись, ведь неподалеку, в пяти шагах, оказался граф Де Бюсси.