Страница 14 из 35
- Здравствуйте, Дарья Максимовна, Федор, - кивнул он экономке и дворецкому. Тот ответил кивком.
- Добрый день, Михаил Иванович, - дама не выказала своего крайнего удивления происходящим, только слегка приподняла брови.
В последний раз он называл ее по имени отчеству, когда ему было десять. Дарья Максимовна практически вырастила его, и была для Миши Кольцова просто тетя Даша. С его покойной мамой они были, почитай, подруги. Странные дела творятся, вроде уехал на несколько дней отдохнуть, возвращается с какой-то непонятной девицей на руках. Злой как черт, весь на взводе. Он никогда не водил в дом сомнительных дамочек. Экономка незаметно оглядела девушку, с виду не кажется вульгарной, от вопросов воздержалась, скоро и так все станет ясно. А Миша прошел в гостиную, опустил Аню на диван, подождал, когда в комнату войдут остальные, потом произнес:
- Это моя жена, Анна.
Рты, конечно, пооткрывались. Тишина в комнате стояла гробовая.
Михаил старался ни на что не обращать внимания, ему и так тяжело все давалось, злость кипела внутри. Разведется она! Разведется!
Аня несколько секунд сидела, опустив голову, но взяла себя в руки, надо же со всеми познакомиться, оглядела присутствующих и выдавила вымученную улыбку:
- Здравствуйте, я Аня Зацепина…
- Кольцова, - его голос был холоден и резок, и пробирал до дрожи, - Это Дарья Максимовна, наша экономка, она представит тебе всех остальных, а мне пора.
Брови экономки поднялись еще выше, но она просто кивнула, сохраняя нейтральное выражение лица. Михаил, словно выдохся, глухим голосом попросил:
- Тетя Даша…
- Миша, все в порядке, занимайся своими делами, мы прекрасно справимся.
Ее муж сумрачно кивнул всем головой и куда-то ушел. Аня обратила внимание на то, что между собой они общаются как близкие люди, а с ней - подчеркнуто официально. Что ж, так даже лучше. Она ведь в чужом доме. Принесли ее коляску. Не сядет она больше в эту коляску, в конце концов, она не инвалид, вот только бы до постели добраться, усталость навалилась. Осторожно встала с дивана:
- Дарья Максимовна, давайте знакомиться, - и протянула руку.
Та взглянула на странную «жену» проницательным взглядом, официально пожала протянутую руку и официальным тоном представила ей присутствующих. Голова у Ани снова разболелась, она почти никого не запомнила, потом разберется, как-нибудь…
- Дарья Максимовна, не могли бы вы проводить меня в мою комнату.
Экономка величественно кивнула и пошла к лестнице на второй этаж. Там она удивленно остановилась, так как Аня не поспевала, двигалась слишком медленно.
- Простите, я после аварии, не могу ходить быстро, - Улыбка Ани выглядела жалко.
Дама тут же переменилась в лице и занервничала:
- Что же вы…
- Ничего, все в порядке. Мне бы прилечь.
- Конечно. Федор давай сюда коляску!
- Не надо коляску, я не хочу. Я же не инвалид.
С помощью Федора, под недовольное бормотание Дарьи Максимовны, что мол, некоторые не хотят беречь здоровье, они кое-как добрались. Комната была большая, светлая, прекрасный вид из окна, но Ане уже ничего не хотелось, только прилечь. Дарья Максимовна послала одного из парней принести сюда поднос с едой, спросила, не нужно ли чего. Ане ничего не было нужно, и есть тоже не хотелось, прилечь бы только. Когда ее оставили одну, она заползла в постель и, свернувшись калачиком, моментально уснула.
***
Проснулась резко, от ощущения чьего-то присутствия. Когда открыла глаза и увидела, как он раздевается, чуть не подскочила в панике.
- Не дергайся.
- Что ты здесь делаешь?
- Что я делаю в своей спальне? Спать ложиться собираюсь.
- Где? – она все еще не проснулась толком.
- Не смеши меня, - опять холодный цинизм, - в своей постели.
Аня стала выбираться из постели, хорошо, что спать ложилась не раздеваясь.
- Ты куда это собралась?
- Найдутся же в этом доме пустые комнаты, там лягу.
Он просто взбесился, и так весь день на нервах, а теперь еще ее фокусы!
- Ты никуда не пойдешь. – он цедил слова, обжигая холодными глазами, давя на нее каким-то внутренним ледяным огнем - Ты моя жена и будешь спать в моей спальне.
- Нет. Я не буду с тобой спать, - не пройдет у него давить на нее!
- Не надо меня бесить, - тон стал обманчиво спокоен, - Никто на тебя набрасываться не собирается. Ты и здоровая-то мне не была нужна. А тем более больная. Но спать будешь здесь!
Эта дура так и норовит опозорить его перед всеми, черт бы ее побрал! Было ужасно обидно, он весь день с нетерпением ждал, когда окажется с ней наедине в одной постели. Прикоснуться к ней, почувствовать, как она откликается, как будет дрожать от желания. Он знал, что она будет гореть, плавиться, кричать от страсти в его руках, и эта мысль пополам с собственным желанием мутила ему разум. И что?! Не будет с ним спать!
Аня отвернулась, из всех ее чувств остался лишь дух противоречия и возмущение. Здесь так здесь. Она стащила с кровати подушку и покрывало, и собиралась лечь на пол. Но он рванулся к ней, повалил на постель, придавил своим телом, прижав руки над головой. Сначала был испуг, а потом вдруг ее охватила злость, протест и, под всем этим, дикое желание:
- Что, опять изнасилуешь?! По-другому не можешь?!
А он вдруг понял, что никогда больше не сможет ничего сделать с ней насильно. Словно встал в мозгу какой-то блок. Желание клокотало в нем, подхлестываемое яростью, хотелось вдавиться в это хрупкое тело, вдавить его в себя, пока они не станут неразделимы, погрузиться в нее целиком, забыть обо всем, забыть себя и просто двигаться, двигаться, двигаться… пока не наступит это смертельное блаженство, и мир не разлетится на части сверкающими осколками...