Страница 95 из 101
- Твой осёл?
Я кивнула.
- Садись.
Всё больше удивляясь, я последовала указанию, забралась на своего ослика, потрепала по шее.
- Какая у тебя хозяйка непутёвая, - протяжно вздохнув, шепнула ему, - навлекла на нас пленение...
Ослик не ответил, только укоряюще головой тряхнул, когда ему на шею нацепили верёвку - чтобы я не вздумала удрапать в чащу. Гоняйся потом за мной! Разбойники предпочли превентивные меры. Понурившись, поехала за ними куда повели Иа, подавленно размышляя о своей неудачливости. Это же надо было так попасть - с самого начала! "И почему всем нормальные миры достаются, только мне настолько отсталый?!" Ещё и в плен попала!
Подняв голову, окинула презрительным взглядом разбойников. Ладно б просто воровали, дак наверняка ж ещё и убийцы! И удивилась, заметив, что Иринья с Ларьяной едут во главе нашей небольшой кавалькады, рядом с великаном-разбойником. "Ага, Иринья - его наложница!" Уважение, которое по неведомой причине вызывала к себе женщина, скукожилось, а на его место пришли брезгливость и омерзение.
Я постаралась не давать ходу дурным мыслям, напомнив себе: "Не судите, да не судимы будете", а заодно и то, что она наверняка такая же жертва обстоятельств, как и я. У неё, конечно, не было ни выбора, ни возможности отказать разбойнику. "Наверное, поймали когда-то в лесу, как меня..."
Вот только... не выглядела Иринья так, будто её заставляют что-то делать против воли. Я прищурилась, чтобы получше разглядеть выражение её лица: она как раз развернулась вполоборота и говорила что-то спутнику. Потом вдруг улыбнулась, и внутри меня зашевелилась ревность пополам с завистью: так улыбаются только счастливые женщины. А такими глазами, какими смотрел на неё разбойник, смотрят на любимых женщин.
Я тоскливо вздохнула. Везёт же некоторым: любовь даже в пещере умудряются находить! А я и во дворце не смогла... "Какой дворец?! То был дряхлый терем!" - проснулась ворчливость, раззадоренная созерцанием чужого счастья. Одернула себя: не хватало ещё разбойнику с наложницей завидовать! "За подарки любая улыбаться будет, - сердито пробурчала про себя. - А у этого типа богатств уже, наверное, скопилось как у дракона! Воровство - дело прибыльное! Это тебе не честным трудом на жизнь зарабатывать, да деньги копить копеечка к копеечке."
Где-то внутри во мне тихо закипела ненависть к этим отбросам общества, которые процветают, будто розы, удобренные навозом в нашем перевёрнутом с ног на голову мире - судя по довольному виду этого громилы, не только в нашем. "Вот, если б ты была жестокая, и убить человека для тебя было бы все равно что муху пришлепнуть, ты бы тоже была богатая!" - злобно сказала я себе. Как ни странно нарисованная в воображении картинка помогла успокоиться. Ну, не видела я себя с топором в руке, с ненасытным блеском в глазах обшаривающей котомку очередной попавшейся под руку жертвы.
"Пусть я бедная! Зато человек нормальный!" - утешила я себе, вспоминая, что многие святые люди были нищими. На душе посветлело. Я ни в коей мере на святость на претендую - куда мне, но сознание, что особых грехов, не говоря уж о преступлениях, на мне не висит, порадовало. "Не хотела бы я жить с такой ношей, как ты, - подумала, глядя на разбойника исполина. - Сколько б ты ни наворовал."
Он будто почувствовал: обернулся на меня, сощурился. Иринья тоже оглянулась, испытующе смерила взглядом... Я отвернулась, притворившись, что увлечена созерцанием кривых елей, образовавших живую стену слева от нас. В качестве превентивной меры: а то ещё моя собственная голова встретится с топором!
Когда от меня, наконец, отвернулись, я ощутила большое облегчение: всё-таки, жить - это здорово! Просто жить. Даже страдания по поводу своей внешности и семейной неустроенности отошли на задний план. Глубоко вдохнула лесной воздух: "Вкусно!" Оптимизм снова начал возвращать себе утраченные позиции. Я принялась строить планы и проигрывать возможные ситуации, чтобы, когда настанет минута бежать, не профукать шанс. Однако воспользоваться им не довелось.