Наследие

- Что это те, кто работает на меня. Проверены не один раз…

- Да-да, - закивал Дальгард. – Но помнит ли мой лорд о нуждах своих людей? Возможно, кто-то обращался к нему за помощью, но господин оказался занят иными заботами и забыл о данном обещании? Быть может, мой лорд сам вспомнит, кто ждал милости господина и не дождался ее?

Лорд Илейни закинул руки за голову, продолжая смотреть на Дальгарда, вернувшегося к своему завтраку. Рик кусал губы, пытаясь понять, о чем говорит ему лорд-маг. На ум не приходило ни чужих просьб, ни его обещаний. Чаще всего челядь даже не тревожила господина, сразу направляя к Нэми, и она уже от его имени отвечала им. И только если считала дело серьезным, то обращалась к лорду. Если же кто-то подходил к самому господину, он передавал повеление все той же Нэми, и она исполняла его. Потому-то люди зачастую и шли сразу к наложнице, зная, что все равно разбираться с их нуждами будет она.

- Этот кто-то обращался ко мне, или к Нэми? – не выдержал аниторн. – Дальгард, хватит набивать свою утробу, ответь, кто оказался обижен и пошел на предательство?!

Неодобрительно покачав головой, Тибод все-таки сунул в рот последний кусок сладкой булки. После допил отвар, ополоснул руки и обтер их куском холстины, приготовленной для этой цели.

- Я тебя выпорю, - пообещал Рик.

- Вот так и служи при господине, - укоризненно вздохнул Дальгард. – А я ведь тебя еще на коленях держал…

- Тибод! – рявкнул Илейни, и тот стал серьезным.

- Она обращалась к тебе, Рик, - ответил маг и усмехнулся, глядя, как брови аниторна взлетели вверх при упоминании женщины. – Да, это одна из служанок. Ты готовился к Играм и был занят драконом больше, чем людьми. Это было, как раз, за день до Игр. Ее сын попал в историю. Он так же работает у тебя, драконовод. Так вот, юноша с товарищами перебрали накануне пенного хмеля и сцепились с городской стражей. Эта женщина прибежала к тебе за помощью, просила вытащить сына из темницы, ему грозила виселица за то, что ударил стража ножом. Ты пообещал разобраться, но на следующий день тебе было не до дурака-драконовода и его мамаши.

- Да, - невесело усмехнулся Рик, - что-то такое припоминаю, но смутно. Я, действительно, был занят только Играми, потом лежал, отходя от яда камгала, после празднество, Ингер со своим амулетом, смерть Нэми. А дальше я и вовсе был не в себе… Значит, Алита нашла помощь у жрецов?

- Они ее нашли со своей помощью, - ответил Дальгард. – Наутро после Игр, пока ты убивался по наложнице, она сама пошла к острогу, там ее и перехватил острожный жрец. Пообещал помощь, если она будет рассказывать обо всем, что происходит в замке господина. К вечеру ее сын был в объятьях матери, а жрецы знали все, что случилось в этих стенах. И о смерти твоей наложницы так же.

- И когда я призвал жреца для обряда, они знали, что гроб будет пуст… Шуты! – ладонь Рика сжалась в кулак и со стуком опустилась на столешницу, отчего зазвенела посуда, а Тибод с уважением посмотрел на господина, оценив его силу. – Ряженные твари.

- А я это сразу и подозревал, - кивнул Дальгард. – Женщину я пока не тронул, чтобы не спугнуть.

- Она запомнила, что отвечала тебе? – спросил Илейни, снова берясь за донесения.

- Нет, я же использую не солги-камень, - пожал плечами Тибод. – Он особенно хорош тем, что кающийся не помнит о том, что говорит, если воспоминания не запечатать. Очень удобно, когда хочешь узнать больше, не повязав предателя и злодея знаниями о вскрытии его намерений. Все, что помнят слуги, это то, как здоровались со мной, знакомились, отвечали на вопросы о здоровье, прочие мелочи. Я использовал слова – ключи, которые активировали камень, и так же заканчивал разговор. Для твоей челяди, мой лорд, я милый и приветливый.

Риктор усмехнулся, рассеянно постучав свернутыми листами бумаги по коленке.

- Хорошо, - кивнул он. – Из замка ей все равно сейчас не выбраться и сообщить жрецам нечего. То, что я занят усмирением смуты, знают все на Побережье.

Дальгард поджал губы. Он слегка помрачнел и побарабанил пальцами по столу.

- Что тревожит тебя? – спросил Илейни.

- Эта Алита… Рик, мне кажется, они повязали ее. – Аниторн ответил вопросительным взглядом. – Это не клятва, я бы увидел ее след на ауре, как и любой другой маг, особенно целитель. Нет, тут другое, и лучше посмотреть на нее Расследу. С первого взгляда незаметно, но женщина нездорова, и, боюсь, нездоровье ее вызвано каким-то снадобьями. Если она предала тебя только из-за сына, то могла раскаяться и рассказать тебе или кому-то другому, но до сих пор молчит. И тогда я вижу только вывода: она лживая дрянь, для которой месть и предательство обычное дело, либо ее повязали и вынудили доносить дальше, потому что в обитель она ходила до последнего времени ежевечерне, рассказывая все, что происходит в замке, и какие поступают от тебя распоряжения. Но вот уже три дня она закрыта здесь. Скорей всего, из-за этого я и заметил следы ее хвори.

- Я понял, - помрачнел Рик. – Думаешь, отравили? – Дальгард снова пожал плечами, но все-таки кивнул. Аниторн поднялся из-за стола, зло отшвырнув бумаги. – Я бы отдал несколько лет своей жизни, чтобы узнать точно, что произошло во времена моего прадеда.

- Узнаем, - уверенно кивнул Тибод. – Все узнаем.

Риктор обернулся к нему.

- Тайники?

Дальгард отрицательно покачал головой.

- Хорошо, скажи Расу, чтобы осмотрел Алиту, потом скажете, что с ней, - лорд Илейни отошел к окну.

Тибод поднялся на ноги, сообразив, что Рик хочет остаться наедине с собой. Дальгард склонил голову, несмотря на то, что аниторн не смотрел на него, и покинул его покои. Илейни услышал, как закрылась дверь за его помощником, и подышал на стекло. После нарисовал в затуманившемся стекле цветок, некоторое время смотрел, как рисунок тает вместе с паром с мутным пятном, стер то, что осталось, и прижался лбом к прохладному стеклу, ненадолго перенесясь в далекий лес, где стояла маленькая сторожка, и жила красноволосая женщина с невероятными глазами и странным именем…