Наследие

Глава 18

Королевский драконник почти пустовал. Ледагард не умел управляться с драконами и предпочитал выезжать на лошади, потому королевская конюшня, в отличие от драконника, была местом оживленным. В стойлах стояли красавцы разных мастей и пород. Его Величество разбирался в лошадях, любил без памяти и искренно восхищался норовистыми скакунами. Зачастую собственноручно ухаживая за своим Ураганом.

Конюхи завидовали драконоводам, получавшим свое жалование и почти весь день проводивших в праздной лени. В драконнике Ледагарда содержалось всего два немолодых дракона, таких же ленивых, как люди, приставленные смотреть за ними. Их кормили, чистили, выгуливали раз в день, но великаны, сделав круг над городом, сами спешили в свое обиталище, где, сытые и довольные жизнью, заваливались на бок и так проводили свой день.

Гор, по началу, с любопытством рассматривавший сородичей, вскоре перестал обращать на них внимания. К себе он подпускал драконоводов только, когда они несли корыта с едой, все остальное доверял только своему человеку. Впрочем, Рик по-прежнему проверял еду для своего дракона, так что и тут не обходилось без его участия. И вроде бы все вернулось на круги своя, но перемены, еще неясные, уже вмешались в налаженную жизнь летуна и его человека.

Рик стал молчалив. Он все так же заходил в драконник, здороваясь с Гором, и тот отвечал ему фырканьем, подставляя шею под теплую ладонь. Лорд раздобыл любимые щетки дракона, тщательно намывал чешую, чистил крылья, обливал водой, смывая мыльную пену с любимым запахом Гора, но уже не смеялся заливисто, когда дракон обдавал его тучей брызг, отряхиваясь. Человек навещал летуна при первой своей возможности, но не рассказывал, как проходит его день. Просто усаживался рядом, рассеянно водя пальцами по телу дракона, обрисовывая чешуйки, и молчал, все время о чем-то думая.

А Гор не настаивал. Он вытягивал на каменном полу шею, закрывал глаза и слушал сопение двух драконов, тихое дыхание человека и мечтал о далеком лесе. Тосковал о самке, оставшейся там. Надеялся, что Рик решит вернуться, но тот уходил, с улыбкой обещая, что скоро они вернуться домой. Гор не хотел на Побережье, как не хотел в Горы. Он хотел в лес, где стояла маленькая сторожка, где витал лучший в мире аромат его самки… их с человеком самки, похожей на человека, но с нечеловеческой сутью.

Это было так странно и необычно, когда стая становится не так важна, как одна маленькая самка. Нет, Гор по-прежнему, заботился о Рике, тщательно обнюхивая его, чутко отмечая, здоров ли, не голоден, не слишком ли устал от своих неведомых забот. И все же горячая душа летуна стремилась прочь из душного пыльного города. Он мог бы улететь даже без своего человека, но опасался оставить его одного, пока еще опасался. Но тоска росла, отравляя сердце дракона чернотой одиночества, вдруг ставшего слишком ощутимым, колючим, злым.

И Рик тосковал по их самке, Гор это знал. Он даже подготовил седло, притащив его со стойки с упряжью, которую человеку подарил наглец, посмевший ударить дракона по носу, и от которого почему-то зависела жизнь Гора. Но Рик унес седло, сказав, что у него сейчас нет времени для прогулок, но обещав, что через пару дней они улетят отсюда. Летун даже топнул в сердцах лапами, обижено сопел и фыркал, ворча на непонятливого человека.

- Не ругайся, - только и сказал на это Рик.

А как было не ругаться, если глупый маленький дракон, не желал понять главного – нужно быть там, где живет твое сердце! Гор знал эту древнюю мудрость и готов был отправиться за своим сердцем в любое мгновение, а Рик предпочитал какие-то важные дела, живя с кровоточащим осколком в груди, и заставляя так жить большого дракона. Гор даже хотел показать, кто в их стае самый сильный и разумный, но передумал, вспомнив, что человек, принятый им, как сородич-дракон, все-таки остается человеком. И летун снова смирился.

Однако Рик знал древнюю мудрость, но в отличие от своего дракона понимал и другое, что у него есть обязанности, от которых нельзя просто так отмахнуться. Как бы он не тосковал по Фиалке, аниторн продолжал заниматься тем, что сейчас было важней его чувств. Гор не понимал того, что понимал Илейни. Пока жив полувиллиан, ни Фиалка, ни их привычная жизнь не в безопасности. Никто не мог сказать, что задумал Дархэйм, к чему стремится, что ему нужно от места прорыва. И чтобы это понять, нужно было узнать все, что произошло в древности.

Он собирал крупицы истины, попадавшихся ему на пути, и слова, сказанные ему прошедшей ночью Тибод Дальгард, Риктор отправил в копилочку новых знаний. Правда, Дальгард обещал рассказать больше, когда Илейни приведет к нему своего дракона, опасаясь случайных ушей, но намек об искусственном создании Огня Рик запомнил. Кроме намека Дальгард сделал молодому лорду еще и маленький подарок.

Когда они уже возвращались назад к дворцу, Тибод достал пузырек на грубом шнурке.

- Возьми это с собой, когда отправишься к старшему жрецу, - сказал он. – Сдается мне, что будет какая-то подлость. Если станет совсем жарко, разбей.

- С чего бы старшему жрецу намеренно вредить мне? – засомневался Рик.

- А с чего бы жрецам вообще поднимать против тебя смуту? – насмешливо полюбопытствовал Дальгард. – И не говори, что из-за пустого гроба. Твоя история интересная, но, - лорд приблизил губы к уху аниторна, - душу не забирает огонь, она идет положенным путем в мир мертвых, и проводник ей для этого не нужен.

Илейни ошеломленно посмотрел на Дальгарда.

- Тибод, ты хочешь сказать, что было разыграно представление, и жрец намерено пытался сжечь себя? – приглушенно спросил он. – Но это же означает, что жрец действовал по наущению…

- Я не могу этого знать, - пожал плечами Дальгард. – Я просто говорю тебе то, что знаю точно. А знаю я, что очищающий Огонь ничего не очищает, душу покойника так уж точно. Ее даже нет в теле, когда проводится ритуал.