Страница 38 из 41
Айриш:
Ривриен быстро покинул шатер, только один раз оглянувшись на меня. А я не сразу последовала за ним, все казалось, что котенок вот-вот снова начнет биться и хрипеть. Но он дышал ровно и все более спокойно, хотя глаз не открывал.
Шаман кивнул мне в сторону мужа, выпроваживая из-под войлочного купола:
- Иди, я помогу внуку снова привыкнуть к тому, что его жизнь продолжается. Не мешай, женщина, это мужской разговор.
Я только улыбнулась в ответ и вышла вслед за мужем. Мы остановились чуть поодаль от белых войлочных стен и костров.
В степь уже пришел вечер, непривычно теплый для этого времени года, душистый и звенящий на тысячу голосов. Детские крики, ржание лошадей, женский смех и ликующее крещендо цикад - все сливалось в единую музыку алого заката.
Я осторожно, почему-то немного смутившись, взяла мужа за руку.
- Ривриен? - так привычно смотреть в его глаза снизу вверх, и так непривычно… когда они так близко. - Риен…
- Да? - его голос звучал словно издалека, король задумчиво смотрел куда-то за горизонт.
- Я тебя люблю… Глупо, да?
Король как будто очнулся, нахмурился, наклонился и молча поцеловал меня, легко коснувшись губ. Потом прижал к себе, так что я уткнулась ему в грудь, и прошептал:
- Ну почему же глупо… Любить - не глупо. Я тебя тоже люблю.
Никогда не думала, что умею так улыбаться - радость словно рвалась наружу откуда-то из самой глубины души, и сдержать ее не было никакой возможности. Да и зачем?
- Ммур-р-р… - это уже на уровне инстинктов, в человеческой форме у меня нет нужных феромонов, но желание пометить своего самца было непреодолимым, и я потерлась щекой о его плечо, потом не выдержала, зубами оттянула разорванную ткань рубашки и слегка прикусила гладкую теплую кожу.
- Хищница, - довольным тоном почти промурлыкал Ривриен, поцеловав меня в макушку, и еще крепче обнял и прижал к себе. - Любимая… Моя! Я порву любого, кого увижу рядом!
- Хищница, да… - мысль вдруг всплыла в затуманенном сознании. - Риен… если кто-то узнает о том, что я могу обращаться… Это родовая тайна клана моей матери. За то, что я раскрыла ее мужчине… я должна умереть.
- Мужчинам, - уточнил король, опять немного отстранившись, не телом, его руки все еще обнимали меня, а словно душой. - Ты раскрыла ее двум мужчинам. Но во мне ты можешь быть совершенно уверена, - он приподнял мое лицо за подбородок и снова поцеловал, сначала осторожно, потом крепче. - Я сам предпочел бы сохранить твою родовую тайну.
Я ответила на поцелуй, растворяясь в нем. Но, увы, кроме поцелуев в этом мире существовало слишком много всего менее приятного.
- Прости, мой лев. Вот такая тебе досталась хищница… собственница… и я не могу отдать то, что мое… ты меня поймешь лучше, чем кто-либо другой… - мне стало грустно. - Котенок сказал, что во главе заговора стоит Гвен Борени. Здесь наверняка замешана кровь прежней династии, таких совпадений не бывает, так что искать надо среди моих родственников по отцовской линии. Волки и гиены - всего лишь грубая сила. Винсент сказал что-то о сейфе и письмах в доме графини Гайл, как раз перед тем, как эта дрянь начала его душить.
- Женщина во главе заговора? - король недоверчиво хмыкнул. - Ты серьезно? Хотя перед смертью вряд ли будут шутить, но Гвен… Гвен и заговор?!
- Белочки и зайчики? - усмехнулась я, снова прижимаясь к мужу. - Трудно поверить, правда? Однако когда-то они уже сумели захватить трон и правили королевством хищников в течение многих веков. Тебе не кажется, что все не так просто?
- Не люблю пытать женщин, - Ривриен поднял голову к небу, как будто говорил не со мной, а с кем-то там, за облачным куполом. - Но придется… Не думаю, что твоя кузина добровольно расскажет, чьей марионеткой она является.
- Сначала эту шуструю белку надо еще поймать, - вздохнула я.
Похоже, муж так и не поверил в то, что женщина может стоять во главе заговора. Ну, что же… или он прав, или его ждет некоторое разочарование в женской безобидности.
- Думаю, это не составит большого труда, - самоуверенно произнес король. - Они не ждут моего возвращения, тем более с таким подкреплением.
- Да, мой лев, - согласилась я, пряча улыбку. Я не стану мешать мужу, а вот помочь… Возможно. Гвен, в любом случае, смертница, она посмела замахнуться на моих мужчин. И я этого так не оставлю, тем более что мертвая белка не сможет разболтать, какого пола был зверь, который ее убил.
Вечер вокруг медленно сгущался в ночь, костры кочевников бросали зыбкие оранжевые отблески на лицо мужа, и я снова потянулась за поцелуем. Белки, волки, битвы… Все это будет потом. Завтра.
Ривриен ответил, да так, что стало понятно - он тоже согласен отложить все дела до утра. Поцелуи становились все глубже, жарче, обрывки его рубашки упали на сухую, утоптанную землю, и я с наслаждением провела заострившимися когтями по обнаженной мужской спине, чувствуя, как на коже проступают чуть выпуклые горячие следы моей страсти. Его запах пьянил и смывал все мысли темной мускусной волной, но вдруг… где-то на краю сознания промелькнула тень, и ветер принес еще один аромат. Тревожный, острый, будоражащий, он вливался в наше подкравшееся безумие недостающей нотой, дополняя его, делая абсолютным.
В груди мужа зародился низкий раскатистый рык, и я всем телом ощутила его - не услышала, а именно почувствовала. Нежно мурлыкнула в ответ и потянула мужчину в ту сторону, откуда прилетел тот, недостающий, запах.
Мягко колыхнулся войлочный полог, темнота внутри была наполнена теплом и чем-то неуловимо терпким, нежным, нужным… моим. Нашим.
Лев шумно принюхался, потом, видимо, сопоставил запах с лежащим на войлочных коврах Винсентом и обернулся ко мне, сверкнув расплавленным золотом зрачков. Снова рыкнул, но теперь в грозных рокочущих переливах чувствовался вопрос и некоторое недоумение.
- Мое! - явственно прозвучало в ответном рыке, и непослушная тигрица, пользуясь тем, что ее облик для меня непривычен, словно новое платье, радостно скакнула из зарослей на дне души, выпустила когти, с явным намерением поточить их о мужа.