Драконы возвращаются. Жрица Тихе

Моран недолго воспитывался в семье низкорослых обитателей далекой фиолетовой планеты. Тихе не выдержала и забрала его к себе, взыграли материнские чувства. Абсамат был не в восторге от такого решения, но перечить жрице, не имевшей своих детей по ряду обстоятельств, не мог. Мальчик рос смышленым и показывал недюжинные способности. Уже подростком он мог такое, чего добивались рептилоиды в зрелом возрасте, просматривались также отрицательные черты характера: высокомерие, некоторая жестокость и беспринципность в поведении. Для него были размыты границы добра и зла. Это обстоятельство настораживало Абсамата. Он несколько раз пытался открыть глаза жрицы, но поняв всю тщетность своих намерений, прекратил намеками расстраивать Тихе. Подросток чувствовал недоверие со стороны главного рептилоида, поэтому невзлюбил его.

Абсамат был верен своему обещанию и выковал новую половину медальона. Она получилась красивее прежней, но не обладала такой силой. Тихе с благодарностью приняла обновленный медальон. Надев его, она сразу же почувствовала, что его магия была нарушена и ослабла. Жрица поняла, что перестала быть полноправным повелителем людей и драконов. Вздохнув, она теперь возлагала все надежды только на Создателей.  

Но вскоре, мирная жизнь закончилась. Боги не услышали ее, а если услышали, то не поспешили на помощь – у них были свои соображения на развитие событий.

Первая стычка между людьми и рептилоидами произошла по незначительному поводу. Моран посмел отпустить неуместную реплику самке рептилоиду – дочери хозяина небольшой забегаловки, расположенной на Тархе, одной из планет Млечного Пути, граничащих с неустойчивыми, порой агрессивными мирами. Неустойчивые не подчинялись Светоносным. Тархе мало чем отличалась от тогдашней Земли. Только эволюция здесь пошла другим путем, для экспериментов она выбрала деревья. Их разнообразие поражало, хотя многие из них походили на земные. Все они обладали одной отличительной чертой - хвойные, лиственные деревья и даже кустарники имели  мощные висячие корни, уходящие вглубь земли. По ним лазали трудолюбивые жучки, издающие негромкий цокот. Сутки здесь равнялись двум земным, времена года состояли из короткого лета и долгой зимы. Как только пригревало местное Солнце, деревья быстро оживали и отдавали большую часть накопившейся за зиму энергии необычным почкам, больше походившим на коконы. Наряду с коконами, вызревали и почки, дававшие впоследствии вкусные, сочные плоды. Коконов было немного. Вызрев, они падали в траву и тут же транспортировались жучками вглубь почвы. Впоследствии из них выходили молодые бесполые особи с развитым интеллектом. Их распределяли в своеобразные ясли, где они адаптировались к внешним и социальным условиям жизни. Многие коконы по различным причинам давали жизнь новым деревьям. Бывали годы, когда неожиданно наступал мор и уносил все коконы. Тогда долго длился траур по погибшим, и до следующего сезона вызревания коконов  все население молилось своим богам, храмы которых обустраивались в висячих корнях.

Сколько было видов деревьев, столько и было рас местного населения. Больше всего аборигены походили на огромных насекомых. Они бережно заботились о деревьях: в засушливое лето поливали их и защищали от вредителей, впрок заготавливали сушеные плоды деревьев. Из коконов кустарников выходили мелкие насекомые, часть из которых шла на корм. Вот такой своеобразный симбиоз.

Строгая иерархия царила в рядах разумных насекомых, во главе которой был Совет Умнейших.  Совет четко распределял обязанности между гражданами. Физический и умственный труд ценились одинаково, может, поэтому недовольные отсутствовали. Дома строились из глины, залежи которой были во многих местах. Отапливали и освещали помещения горючими кристаллами. Их плантации выращивались в огромных подземных залах гористой местности. Тягловой силой телег, нагруженных кристаллами, были крепко сложенные существа очень похожие на богомолов.

Земляне давно установили дружеские отношения с аборигенами и обустроили базу на ровном плато. Вслед за звездным флотом потянулись торговцы. Они, с разрешения Совета, установили мобильные забегаловки. Местное население сначала с опаской посматривали на странные сооружения с их ассортиментом блюд и напитков, но потом постепенно стало заполнять их. Платили кристаллами, сушеными фруктами, обладающими удивительными косметическими свойствами и сушеными жуками, вытяжка из которых была панацеей от многих серьезных болезней и пробуждала у людей необычные способности.

Вот на такой странной планете проходил практику курсант звездной Академии Моран. Он окружил себя товарищами, в которых зрела неприязнь к рептилоидам. Они брезгливо относились и к разумным насекомым, интеллект которых  пугал и поражал. Аборигены общались на ментальном уровне и непостижимым образом сразу же стали общаться с землянами на их языке.

В забегаловке  местные сидели на стульях, подстраивающихся под седока. Странно смотрелся  кузнечик в сюртуке, потягивающий коктейль из трубки. Еще экзотичнее смотрелась группа из людей, рептилоидов и разумных насекомых всех мастей. Они мирно вели беседу: люди и рептилоиды говорили вслух, а аборигены, прицокивая и треща, как сверчки - ментально.

Моран и его друзья заказали блюда и напитки. Обслуживала их молодая самка рептилоид. Она была пухленькой и, видимо, стеснялась своих габаритов.

 - Какая аппетитная попка, - отпустил пошлость Моран.

Компания загоготала. Самка, позеленев, выбежала из зала.

 Курсант рептилоид, сидевший в компании разумных насекомых, молча поднялся, и приблизился к веселой компашке.