Страница 5 из 97
— Нужно ведь запустить утилиту, — вспомнила она. — Можно ваш компьютер?..
Ольгерд молча наблюдал за ее действиями, подперев подбородок ладонью. Сочтя молчание разрешением, Соня робко приблизилась. Наклонившись над плечом шефа, взялась за мышку, одиноко сидевшую на коврике с фирменным логотипом, (одна из букв в стилизованной надписи напоминала не то чеховскую чайку после пожара, не то нетопыря с острыми крылышками). Защелкали кнопки, личная помощница принялась отыскивать в виртуальном пространстве окно служебной программки. Быстро перелистывала излишне подробные указания и инструкции…
Небольшая девичья грудь, обтянутая тонким свитерком, взволнованно вздымалась ровно на уровне глаз. Даже без очков он четко видел сплетающийся узор пряжи, видел поблескивающие камешки в недорогом кулоне на длинной цепочке… Его словно хотели заворожить, как на сеансе гипноза. И он, снисходительно улыбнувшись собственным мыслям, с усилием отвел глаза.
Ее тяжелый кулон маятником раскачивался над столом. Длинная цепочка задела органайзер, подцепила на звенья зажим для бумаг.
— Вот! Нашла, — объявила Соня. Принтер на дальнем конце длинного директорского стола ожил, заворчал. Заелозила под пластиковым корпусом каретка.
Открыв крышку, Соня крепко задумалась: которую из этикеток нужно сорвать на картридже? А заменять, кажется, придется все чернильницы — так сообщил ей компьютер…
Глубоко вздохнув, Ольгерд поднялся с упругого директорского кресла. Обойдя стол так, чтобы удобнее следить за ее действиями, взял чашку, дымящуюся ароматным паром. Но поднеся к губам, пить не стал — кофе оказался уж слишком горячим. Он поставил чашку на угол стола. И это тоже было его ошибкой.
Соня всем телом ощущала тяжелый оценивающий взгляд. Нет, она никак не может провалить это испытание! Она обязана проявить себя с лучшей стороны — и справиться с этим чертовым принтером! Обрывая защитные стикеры с картриджей, она так вдруг разволновалась, что аж вспотела. Она чувствовала, как крупные холодные капли скатываются между лопаток под резинку лифчика, вызывая ужасные содрогания, кожа покрывалась пупырышками…
Манящий, сладкий, смешанный с цветочным запахом парфюма аромат молодого нежного тела всё усиливался, щекотал хищно подрагивающие ноздри. Нет, он не ошибся — когда, проходя мимо двери кабинета завкадрами, глаза его моментально выхватили из общего фона будничной суеты хрупкую спину пришедшей на собеседование девушки. Он оказался прав, с первого взгляда оценив, каким умопомрачительным вкусом обладает ее кровь — это терпкое, пьянящее молодое вино, пульсирующее в жилах прекрасного, совершенного в своем несовершенстве тела. Он облизнул пересохшие губы. Он не мог больше сдерживаться. Ее одурманивающий запах звал его. Часто колотящееся под тонким свитерком сердечко пойманной птичкой билось о грудную клетку, стремясь к нему навстречу…
Он крадучись приблизился сзади. Соня замерла с последним картриджем в руках. Он наклонился над ее плечом, его порывистое дыхание обожгло ее шею, тонкую кожу за ухом. Затрепетал завиток на затылке, вскользнувший из высоко заколотого хвоста. Соня поняла, что забыла дышать — и жадно втянула носом воздух.
Ольгерд сделал движение, как будто собирался обнять ее. Его сильные руки сомкнулись вокруг ее плеч. Соню пробрала нервная дрожь, пробежавшая от ослабевших коленей до корней колос на макушке. Она снова забыла выдохнуть, лишь краем помутившегося сознания отметила, что готова лишиться чувств.
— У вас зацепилось, — прошептал он, опалив теплом дыхания мигом зардевшееся девичье ухо.
И высвободил запутавшуюся в цепочке кулона прищепку.
— Спа… сибо… — пролепетала Соня.
Не глядя, она сорвала с картриджа последнюю наклейку — и с громким щелчком вогнала на место. Забыв захлопнуть крышку принтера, дрожащим пальцем нашла кнопку.
Он не отступал, он всё еще был позади нее. Так близко, что пошатнись — и упадешь в объятия…
Принтер заурчал, заклацал бумагоподатчиком, заворочалась шустрым трамвайчиком на рельсах каретка.
Ольгерд потянулся к шее, где под тончайшей кожей трепетно билась жилка. Запах разгоряченного волнением тела сводил с ума. Девушка замерла, как безропотная лань, завороженная близостью голодного леопарда. Еще мгновение — и он бросится на нее, обнажив клыки…
Но Соня нарушила запрет. Она сорвала те этикетки, которые нельзя было срывать. И под давлением прокачки из открытых недр принтера высокими струями брызнули чернила. На ее свитерок, на его дорогой костюм, в лицо, в глаза. Красные, желтые, синие, черные — ослепляющие упругие струи!..
— Простите!!!
Взвизгнув, Соня юркнула под стол: где-то там должны быть провода. Размазывая по лицу чернила, ослепленная цветными потоками и оглушенная внезапными чувствами, она нащупала розетку сетевого фильтра — и, приложив все силы, выдернула крепко вогнанный штекер. С трудом вырвавшийся из розетки штекер отбросил Соню назад и вверх — она стукнулась о столешницу спиной и затылком. Со стола посыпались ручки, опрокинулся монитор. Стоявшая на краю чашка кофе от удара подпрыгнула над блюдечком — и с переворотом полетела на пол, окатив отлично сохранившим температуру напитком брюки шефа. Обжигающе горячий кофе смешался с радужными подтеками чернил. Не ожидавший нападения шеф от огорчения тихо охнул и стиснул зубы. А чашка, тонко звякнув, встретилась с полом и разлетелась на острые осколки.