Страница 35 из 97
Соня сошла по ступеням, точно вошла в чудесный лес. А и всего-то фокус — развесить в кронах деревьев гирлянды с разноцветными крошечными светодиодами. Яркие огоньки мерцали, тихонько перемигивались в густых заснеженных ветвях, будто волшебные ледяные светлячки. Цветные отсветы пятнами раскрашивали снег — какой угодно, только не белый!
Соня вышла на главную аллею и замерла завороженная. Запрокинув голову, позабыла обо всех страхах и опасениях.
Темные стволы лип рядами толстых колонн поднимались ввысь, а своды этого «коридора» походили на мозаику из ночного неба с вуалью рваных облаков и сеткой кракелюра, складывающейся из ломаных линий облепленных инеем веток. Яркие светлячки лампочек, рассыпанных по этому изысканному узору, соседствовали с чуть менее крупными небесными звездами, но не могли затмить их полностью.
— Как хотят, а живой не сдамся, — проворчала решительная Соня.
Чтобы окончательно успокоиться и собраться, глубоко вздохнула, резко выдохнула. Еще раз шумно вобрала полной грудью и зажмурилась…
Ну да, ей не показалось. Откуда-то со стороны потянуло ванилью! Манящий аромат нежно разливался в холодной синеве зимней ночи, наполнил свежесть морозного воздуха сладостью и умиротворением. Определенно где-то пеклись ватрушки!
Соня пошла по запаху, как по следу, разматывала невидимый путеводный клубочек среди лабиринта тропок и неприступных стен сугробов. И запах привел ее обратно к главному зданию усадьбы, но только с другой стороны — со стороны хозяйственной пристройки, где располагалась кухня.
Увлеченная духом свежей выпечки, плывущим из распахнутой форточки, Соня робко поскреблась в дверь черного хода. Открыла тетя Дуся. И кажется, даже обрадовалась девушке. Охотно впустила в теплую, душистую, просторную кухню, выдала фартук и рукавички-прихватки.
Оказалось, дел у тети Дуси полным-полно! А вот помогать некому. Все работницы, как обычно, с наступлением темноты поспешили улизнуть по домам, в ближайшую деревеньку. Бросили Авдотью Семеновну один на один с полной квашней взошедшего, дышащего теста. А ведь печь пироги в старинной русской печи — это вам не пиццу в микроволновке разогреть. Не удивительно, что тетя Дуся немедленно приняла Соню в помощницы.
Та, правда, сперва опешила — с непривычки и от боязни по своему обыкновению что-нибудь учинить. Ну, ведь не спишешь на пустую суеверность всякий раз, когда на родной-то кухне в руках что-нибудь ломается, или взрывается, или падает, да вдребезги! Поневоле станешь к квашне и горячим протвеням подступать с осторожностью.
Но к удивлению, под руководством Авдотьи Семеновны получилось ничего не уронить, не разлить. И не обожглась ни разу! Ободренная небывалым успехом, Соня даже согласилась помочь раскатать тесто для пирожков с капустой. А поглядев, как лихо получается у тети Дуси лепить крошечные пирожки с витым гребешком поверху, и сама рукава повыше закатала.
— Вот молодец! Всегда о такой невестке мечтала. Иди ко мне приемной внучкой? — нахваливала Авдотья Семеновна, а Соня краснела и смеялась в ответ.
— Ну вот, ватрушки уже готовы. Сейчас накроем полотенчиком, и пускай лежат, отпыхиваются… Да начинки побольше клади! Мужиков-то у нас нынче много понаехало. Вот последний противень на ночь оставлю на шестке — так, глядишь, до утра тепленькие простоят. Постояльцы как обычно на рыбалку ни свет ни заря поднимутся, а я им с собой заверну, червячка заморить перед завтраком. На морозце больно вкусно, на свежем-то воздухе. Чего хихикаешь? Ну да, одного червячка заморят, других на крючке в проруби утопят. Ох, кстати напомнила! Мотыля свежего надо бы достать…
Соня опять не удержалась, фыркнула. Да неудачно — подняла облачко муки, и сама же расчихалась, прикрываясь рукавом. А когда подняла голову и протерла навернувшиеся от смеха слезы, встретилась взглядом с Юлием.
— Я тут тете Дусе помогать пришел, — произнес он с сомнением. — А оказывается, в моих услугах не нуждаются. Я тогда обратно пойду? С мужиками пьянствовать.
— Разохотился! — цыкнула Авдотья Семеновна. И быстро вручила помощнику ухват и скалку.
Настроение у Сони снова испортилось. Так мгновенно сворачивается молоко, если в него выжать половинку лимона — и не кисло вроде, а смотреть уже противно. Не исправило настроение и предложенная горячая ватрушка со стаканом топленого молока. Соня уплетала за обе щеки, прихлебывала, оставляя белые усы над губой, но почти не ощущала вкуса, искоса кидая испепеляющие взгляды в сторону Юлия. А тот вел себя так, словно ее здесь и в помине не было. Обсуждал с Авдотьей Семеновной меню на завтра, праздничный стол, и оба озабоченно вспоминали, все ли приготовления успели закончить. Можно подумать, как будто от их предусмотрительности зависела не заурядная новогодняя пьянка, а самая их жизнь! Соню так и подмывало встрять в обсуждение и наговорить Юлию каких-нибудь ехидных колкостей. Но, к сожалению, на ум ничего достойного не приходило. Пришлось сжать губы и снова влезть в муку, влипнуть в тесто…
Однако эмоции девушки не остались незамеченными. Когда у Юлия вдруг затрезвонил мобильник и, извинившись перед тетей Дусей, он отошел к окну, дабы в сотый раз за день полюбезничать со своей «Гердой», на лице Сони невольно отразилась вся гамма ее заочного отношения к сей ненавистной особе. Тетя Дуся, продолжая лепить пирожки, придвинулась поближе к презрительно морщившей нос помощнице и вполголоса поинтересовалась, какая же кошка пробежала между ними?