Ёлка Для Вампиров

— Почему вы сразу не поставили меня в известность? — с легким недоумением спросил Ольгерд. — Ведь Люсиль моя подчиненная.

— Не знаю, я растерялась, — смутилась Соня.

— Я немедленно прикажу отделу охраны начать ее розыск. Не волнуйся, мои ребята отличные специалисты, им не потребуется много времени, чтобы распутать это дело и обезвредить преступников, кем бы те ни были.

— Не сомневаюсь, — пролепетала Соня.

Только сейчас она осознала, что одна его рука лежит у нее на колене, а вторая нежно обвила талию. А сам он придвинулся так близко, что нет нужды говорить громко, а дыхание его чуть щекочет ее шею.

— Хотя, с другой стороны, — продолжал тихо и бархатно шептать ей на ухо Ольгерд. — Отлично зная характер нашей Люсиль, я не удивлюсь, если она сама уже во всем разобралась. Поверь мне, она из тех девушек, кто прекрасно могут постоять за себя и без труда справятся с любым обидчиком.

— Д-да, она может… — выдохнула Соня.

Щеки ее пылали. Так нельзя! Что он себе опять позволяет? Почему она сама это ему позволяет?! Нужно немедленно встать с дивана, сбросить с себя его похотливые руки, наорать на этого бесстыдного наглеца! Но как себя заставить?..

Ольгерд не смог устоять перед соблазном. Понимая, к какому скандалу это может привести, сознавая, что сейчас его несдержанность может всё совершенно испортить и перечеркнуть все будущие возможности… Но он не мог противиться искушению! Это оказалось выше его сил.

— Вполне допускаю, что Люсиль уже в безопасности и пытается до тебя дозвониться. — Его ладонь скользнула с талии под кофточку, прохладно легла на разгорячившееся тело.

— Но ведь я потеряла свой мобильник… — Соня закусила губку, когда его пальцы прочертили линию вдоль позвоночника, чуть прикасаясь к коже, покрывшейся гусиными пупырышками. — Но… она ведь могла бы тогда… позвонить и вам?

— Мы хорошие друзья. Но есть вещи, которыми девушка поделится с другом, но не расскажет своему шефу, — лукаво улыбнулся он.

Соня совершенно растаяла в его руках. Даже глаза прикрыла, чтобы полностью насладиться невинными ласками. Ведь это были всего лишь невинные прикосновения? Он гладил ее по спине дружески, утешающее, ведь так? А губы ее приоткрылись, покрасневшие, припухшие, манящие, взывающие о поцелуях, потому что нос опух от рыданий и пыхтеть было неловко.

Ее невинная страстность, пробуждающаяся от его прикосновений, точно цветок, бездумно тянущийся к солнцу, забавляла его. Пережитые страхи этих дней заставили ее жаждать утешения. И сейчас она так податлива и покорна, совершенно забывшись, отдается в его власть, не подозревая, какой опасности себя подвергает.

— Не надо, — слабо воспротивилась девушка, когда он потянулся к пуговкам на кофточке. Ольгерд мысленно обругал себя за неуместную спешку.

Соня поднялась с дивана, сделала шаг на ослабевших ногах, растерянно оправила одежду. Он тоже встал, подошел сзади.

— Зачем вы снова так делаете? — с упреком спросила Соня, не смея обернуться и взглянуть в глаза. В ее тихом голосе весенней капелью зазвенели слезы оттаявшей от недавних страхов души. — Вы снова играете со мной. Так жестоко…

— Прости, но я даже не успел начать с тобой играть, — справедливости ради заметил Ольгерд, обнимая ее сзади. Соня, не осознавая, прижалась к нему спиной. — Ты хочешь, чтобы я ушел?

— Да! Уйдите! — выдохнула она, закатив глаза. — Я вам не игрушка. Я не такая. Не легкомысленная кукла для одной ночи.

Его рука снова скользнула ей под кофточку, накрыла мягкое, нежное полушарие с напрягшимся, упругим бутончиком. Пальцы принялись дразнить, поглаживать.

— Чему мне верить? — поцеловал легким касанием ее ушко. — Твоим неискренним словам? Или зову твоего горящего тела?

Она откинула голову ему на плечо, прижалась спиной, но в то же время попыталась отпихнуть от себя его руки, побила кулачками, забарахталась бессильно:

— Нет! Нет! Я не могу! Я не должна! Нельзя до свадьбы!..

— Какие старомодные представления о морали, — рассмеялся Ольгерд.

Он уже предвкушал исключительное наслаждение. Его жертва почти готова: еще чуть-чуть, и кровь ее забурлит от переизбытка страсти. Слаще самого дорогого вина, изысканней редчайших деликатесов, ароматней и вкуснее всего на свете! Он облизнул губы, выбирая самую жаркую точку на лихорадочно пульсирующей жилке на шее…

— Та-ак! — раскатился по квартире надтреснутый голос бабушки. — И чем это вы тут занимаетесь? Сонечка, ответь, пожалуйста, кто этот твой гость? И почему столь поздний визит? А кто тот приятный молодой человек, который меня столько времени не пускал в мою собственную квартиру? Сонечка, ты ничего не хочешь сказать бабушке?

Соня хотела, очень хотела сказать кое-что бабушке. Но сдержалась. Ольгерд заслонил ее спиной, чтобы она успела хотя бы чуть прийти в себя и застегнуться.

Бабушка бросила пакет с покупками на стол — пластиковая бутыль кефира уныло оперлась о корзину с райскими фруктами.