Страница 47 из 74
Ругался Хадльберг минут десять, витиевато, на всех известных ему языках. Понятно, с чего непонятный отряд диверсантов ловили спустя рукава. Не до того было в общей неразберихе. Зато теперь примутся всерьёз.
К лагерю, где ожидали Энгюс и девушки, добрались только на следующий день к обеду. И мешки вышли прямо таки неподъёмные, и приступ-откат оказался куда сильнее, чем ожидался. Слишком уж магистр перенапрягся.
Ислуин с помощью серёжки предупредил заранее, что они на подходе. Но в лагере их встретила картина совсем непривычная. Обычно, стоило им показаться, Эйдис с радостным возгласом бросалась к брату. Энгюс и Айлин старались держаться невозмутимо, но и они не скрывали облегчения, что разведчики вернулись из очередной вылазки невредимы. Сегодня же… Лагерь на этом месте поставили давно, больше недели. Поэтому обустроили. Палатки чуть в стороне, а возле кострища, растопившего снег до земли, положили два бревна для сиденья. Так было, когда четыре дня назад магистр и полугном уходили на разведку. Сейчас палатки оказались на прежнем месте, на огне жарились три небольших тушки. Но перед костром лежало только одно бревно, где сидела растерянная и растрёпанная Айлин. Над ней стояли такие же растерянные Энгюс и Эйдис. По другую же сторону костра было лишь вытянутое пятно золы и обугленных щепок.
Ислуин и Хадльберг скинули мешки на снег, отцепили лыжи. После чего, поскольку остальные так и молчали, магистр подошёл и спросил:
– Что у вас такое случилось? Что вы замерли аки грешники, ослеплённые светом Единого? Если я правильно помню ваши священные книги, Энгюс.
– Правильно, правильно, – вздохнул инквизитор и потёр переносицу. – И даже почти в тему подобрали место из Жития. Девушки надумали к вашему возвращению сварить праздничный обед. Как-никак Зимнепраздники начались. А я удачно поймал трёх кроликов.
– Мы тушки разделали, а потом у меня костёр не разжигался, – жалобно произнесла Айлин. – Я мучилась, мучилась. Потом как в сердцах на него ругнулась…
– Костёр загорелся, и бревно вместе с ним. Раз – и нет. Хорошо мы за спиной стояли.
И все трое с надеждой посмотрели на магистра. Ислуин несколько секунд внимательно всматривался в Айлин. Потом охнул, сел рядом с девушкой и обхватил голову руками.
– Рэган меня убьёт. За новую родственницу. И Лейтис тоже. Когда мы вычищали всё, чем Айлин изуродовали в школе… Я же мужчина, ну с чего Грань взяла за эталон нормы именно меня?
Первым сообразил Энгюс.
– Полукровка? А в остальном…
Ислуин вздохнул.
– Полукровка. И нет, по части здоровья идеально. Всё как и положено у девушки. Причём большая часть эльфийских генов доминантна. Идиот! Меня точно повесят и будут правы.
– Дочь?
– Кузина. И это ещё хуже.
Инквизитор расхохотался в голос, смеялся так, что заболело в животе. Поскольку магистр по-прежнему сидел, молча обхватив голову руками, объяснять так ничего и не понявшим спутникам пришлось тоже Энгюсу.
– Ну почему же. Её величество новой родственнице будет рада. А вас, Айлин, поздравляю. Вы теперь Высокая принцесса эльфов.
Девушка оторопело посмотрела на Энгюса и сидевшего рядом Ислуина, немного подвинулась в сторону – вдруг накатившее сумасшествие заразно. Хадльберг напротив, быстро принялся что-то высчитывать, шевеля губами. Потом спросил:
– Родственница императора. Эльф – голос императора. Высокий принц оказывается. Логично для такого политического брака. Ну что же, вы были правы, когда обвинили нас в близорукости. Я так понимаю, перед нами отец императрицы?
Энгюс снова расхохотался.
– А он вам не сказал? Ну да, кер Ислуин не любит щеголять своим местом при дворе. Я бы сказал, своё положение в Империи даже скрывает.
– Кто бы говорил. Сам такой, – огрызнулся магистр.
И тут же прикусил язык… было поздно. Эйдис сделала шаг к жениху, обняла его, посмотрела в глаза и медоточивым голосом спросила:
– Да? И что такого мой мужчина от меня скрывал? Нет, я тебя люблю в любом виде. Но всё же интересно.
Энгюс затравлено посмотрел на невесту, потом на её брата. Втянул голову в плечи, но всё же ответил.
– Понимаешь, дорогая. Я… В общем, я – духовник императора.
– И входит в десятку влиятельнейших людей Империи, – язвительно добавил Ислуин. – Вот только Энгюс у нас тоже терпеть не может, когда его встречают по титулу, а не по уму.
– Вот за это я в него и влюбилась, – Эйдис потёрлась щекой о грудь жениха. – И мне без разницы. Ну, придворный, ну и ладно. Нам не помешает.
Энгюс расплылся в улыбке и прижал невесту к себе. Хадльберг промолчал, но по лицу было заметно, что полугном доволен и уже просчитывает варианты будущей своей жизни. Одна Айлин удивлённо переводила взгляд поочерёдно с одного на другого, не в силах закрыть рот. Наконец она сумела произнести:
– С ума сойти. Ну и компания подобралась. Один другого родовитей. Чувствую себя как… Как... – попыталась она подобрать слово.
– А зря, – фыркнул справившийся с собой магистр. – Ты теперь не менее родовита. Если ты выйдешь замуж за эльфа, твои дети смогут претендовать на трон Ясных Владык.
Айлин поперхнулась.
– Я вообще никогда про детей не думала! У корддами их не бывает.
– Ничего, – добродушно поддел её Энгюс. – Зато теперь можешь смело планировать. По части целительства керу Ислуину я доверяю. А он сказал, что ты абсолютно здорова.
– Что возвращает нас к текущей ситуации, – решительно сменил тему Ислуин. – Поскольку дела у нас хуже некуда.
После короткого пересказа добытых новостей, над лагерем повисла тишина, нарушаемая лишь бульканьем котелка, где варился суп. Молчание прервал Энгюс, принявшись рассуждать вслух.