Доппельгангер

— Яночка утверждает, что у нее есть план.

— Да, мама, есть. Отличный план. Не стоит так кукситься. Ничего не случится с твоим любимым Игорьком, – девушка была, как всегда, меланхолична, будто все, что ее окружало, было черно-белым французским фильмом.

— Хочу узнать сначала, как она сюда попала, – пояснила мне девушка. – Мне и в голову не приходило, что такую сильную защиту прорвать можно было...

— А это может быть от того, что мы не заметили, как она за зеркальце схватилась? – было так стыдно, что кашель пробивал на каждом слове.

— Вот зачем его сюда подкинули! – озарилось лицо Яны. – Это изначально и был способ сюда попасть. Скажи, у вас же там все легко и просто получилось?

— Ну, да...

— Вас обманули.

Хотелось закричать «да что ты? Серьезно? А пока ты не сказала было незаметно!», но Степанида Сергеевна «кусала» меня взглядом, и пришлось проглотить обиду.

— А что дальше в твоем плане было? – решила сменить я тему разговора.

— Ну, мы тут нашли оружие... Миша должен был выбежать и повалить Кристину, а мама бы выстрелила.

— А ты?

— А я не стреляю. В человека стрелять – это же кошмар.

Тирада о моралистах тоже застряла в горле. От такого количества невыраженной злости аж царапало все внутри, будто съела три кило сухариков не запивая.

— Ну, так, может быть, приступим? У Миши уже костяшки на пальцах побелели.

Мы все переглянулись, зашевелились, приготовились, открыли дверь...

— Но-но, полегче! – напротив стояла Кристина, держа за шиворот Игоря и прижимая к его виску пистолет.

Пришлось сесть на место и молча наблюдать за происходящим. Девушка начала расхаживать по комнате, проклиная меня, родителей и все вокруг. Монолог длился, пока я не подала голос.

— Ты ждешь пока мы нападем и убьем тебя? Зачем так долго говорить?

— Да при всем вашем желании, вы не сможете мне ничего сделать! Я могу говорить три дня, но вы не сдвинетесь с места, жалкие букашки. Но ждем мы все не этого. Еще один человек должен был тут поприсутствовать. Завершить начатое. Стать моим первым жрецом.

Мы замерли. Отчего-то Кристина, опасная, явно сильнее, чем тот, кто должен появиться, пугала меньше, чем неизвестное зло.

— Да не тряситесь так! – хохотнула жрица, — Вы его знаете. Очень хорошо знаете.

И он появился раньше, чем мы успели прошептать: «Игорь».

— Он самый! – рыжая борода злобного родственника тряслась от смеха. – Испугались, крольчатки?

— Да как ты посмел! – Степанида Сергеевна выплевывала каждое слово. – Предатель! Позор семьи! Негодяй!

— Можешь начать с нее, — елейным голоском произнесла Кристина и вложила в руки мужчины нож.

Он переводил хмурый взгляд с одного из нас на другого. Тимур захихикал.

— Неудачник! Ты потерял все. Оружие я вернул, твоя невидимая армия отвернется от тебя, как только ты уйдешь с ней. В пустой храм! Пустой, Игорь! А любишь ли ты ее достаточно, для того чтобы жить вдвоем в огромном пустом здании?

— Причем тут любовь? – буркнул рыжебородый, — Любовь для таких, как ты и этот наш мелкий племянник. Мы, воины, больше воюем, чем пишем стихи под луной. Позор, что его назвали в честь меня. Стоило старшему дать достойное имя.

— Ты что, осуждаешь меня? – взвилась сестра, — Решаешь как я должна была поступить? Говоришь, что сыновья плохие? Остался бы тогда с нами! Выражал свое мнение. А то ишь ты, расхорохорился. Хорошо быть храбрым при Кристине? А чего без нее сбежал, поджав хвост? Я не занимаюсь борьбой с нечистью, но тебя с радостью убью.

Она зарычала и бросилась было вперед, но дети схватили ее за руки.

— Мамочка, не стоит. – Яна не теряла спокойствия. – Ты абсолютно права, и вы оба это знаете. И Кристина знает, что она всего-навсего покалеченный жизнью человек. Озлобленная сирота, к которой по ошибке попала власть.

Щеки жрицы вспыхнули.

— Почему это по ошибке?

— Сама понимаешь, ты же женщина. Второй сорт. Дефектный ген. Как ни гонись за мужчинами, не станешь главной. Да, ты нашла способ, убила их. Но в честной борьбе, скажи, разве ты смогла бы возглавить храм? Никогда. Потому что глупее и слабее.

Пятна на лице Кристины стали бордовыми. Надо же, такая спокойная с виду Яна бьет прямо под дых. Даже я с матерью-призраком так не пробрала девушку.

Мне в руку стало упираться что-то металлическое и холодное.

— Держи, — шепнула злобно Степанида Сергеевна.

Отлично, все тут добрые, одна я негодяйка, способная выстрелить в живое существо. А куда деваться? Не получится у меня, остальные будут благородно погибать. Мне на тот свет не хочется. Пусть подвиг и останется неблагодарным, но зато все останутся живы.

Пока мысли стучали в голове, как горошины в пустой банке, оказалось, что не я одна хочу напасть.

Слева, между стеллажами двигался Миша. Вот почему Яна говорила все это! Отвлекала! По плану он должен был ударить Кристину по голове. А стрелять теперь, получается, нужно мне.

Запутавшись от страха, от волнения и от стресса последних дней, Степанида Сергеевна совершила огромную глупость. Не дождавшись удара от Миши, вскинула руку со вторым пистолетом закричала:

— Прощайся с жизнью!

Сразу же, правда, сморщилась, высунув язык. «Прощайся с жизнью»? Откуда такое клише? Даже все остальные посмотрели на нее осуждающе.

Парень решил поскорее броситься, задел стеллаж, книги с грохотом полетели вниз. Кристина быстро схватила с полки тяжелую статуэтку и ударила Игоря в висок. Он упал и отключился.