Доппельгангер

Пока слезы стекали ручьями пор моим щекам, а в голове крутилось, что хуже быть не может, по дорожке стало приближаться мое семейство. Родители и ненастоящая я. Одежда в глине, веселье. Значит, на те гончарные курсы пошел доппельгангер. Здорово. Всякой нечисти из храма Меконы, очень необходим такой навык, как, например, умение сделать кружку или вазу. Цветы жрецам, наверняка, ставить некуда.

Моя злобная копия уговаривала родителей избавиться от кошки, которую пока заперли в их комнате, но маме было жаль зверька, к которому она успела привязаться.

«Оля» меня заметила. Она одна могла видеть меня в любом виде. Словно чудовищная сестра-близнец, которая чувствует тебя каждую секунду, но использует это во вред. Хорошо, что она не могла мне ничего сделать. Терять образ примерной дочери перед родителями было нельзя, или Пока было нельзя.

Доппельгангер прошла мимо меня, громко рассказывая историю и поглядывая мне в глаза:

— Мама, Пап, а вы знаете, что одна моя знакомая все время ходила во всякие страшные места? Ей говорили, что там опасно, но она все равно ходила. Даже думать об этом не хочу, но постоянно переживаю за нее.

— А что за места? – переспросил Отец.

— Я точно не знаю, но там были всякие злые люди, способные причинить вред. В итоге она просто пропала. Никто ее не может найти...

— А есть какие-то улики? – тут же включилась мама, которая всегда безумно любила детективы.

— Мне кажется, что ее просто никто не ищет, – голос «Оли» был грустным, но лицо, повернутое ко мне, было перекошенным от злобного оскала.

— Что? Что ты пялишься? – взревела я, словно раненый носорог, — Что ты мне сделаешь?

Доппельгангеры, судя по всему, привыкли, что их боятся и не привыкли, что на них орут. А уж какое удивленное у них лицо, когда бежишь и размахиваешь тяжеленным рюкзаком, чтобы ударить по голове.

Счастье от мести длилось недолго. «Оля» упала, душа запела, но тут папа и мама бросились к ней, начали обнимать-поднимать. «Доченька, ты не ушиблась?», «Доченька, где болит?». Злобная тварь улыбалась из-за спин моих близких, а я бегала вокруг, пытаясь снова ударить ее, но не могла. Не хотелось задеть родителей... Они в обнимку зашли в подъезд, а я осталась одна у железной двери вся в слезах.

— Так и знал, что найду тебя тут, – раздался за спиной любимый голос.

— Зачем ты пришел? – тяжело было сердиться на человека в смешных очках, но нужно было хотя бы постараться. – Преследуешь меня?

— Пожалуйста, давай прекратим бегать друг от друга и просто поговорим?

— Ладно. Но только из-за твоего печального лица и не тут. Со стороны выглядит, будто ты чудак, общающийся сам с собой, не забывай.

— Ой, точно... А куда? В парк?

— Давай. Можно взять лодку и отплыть подальше от берега.

— Нет уж, после последних событий, у меня какая-то неприязнь к водоемам. Даже к маленьким искусственным прудикам.

Мы долго спорили, пока не сошлись на одной беседке, в самом углу парка. Там пару лет назад любила собираться местная шпана, сейчас они выросли и перестали ходить в парк, но по старой памяти все остальные туда тоже не суются.

— А ты откуда про нее знаешь? – решила уточнить я у Игоря, который совсем недавно переехал. – С Кристиной гулял?

— Не язви, пожалуйста. Мы сюда приходили с Тимуром. Может быть, его тоже кто-то слушал, а я не понимал из-за возраста... Может быть, он отвечал, но я не слышал... Тебе повезло, что ты  с ним общалась.

— Он бы с тобой согласился, но я не особо.

— Почему ты смеешься?  — обиделся Игорь,

— Потому что он бывает жутко невыносим. Ты просто начинаешь идеализировать его образ, из-за долгой разлуки.

Дело стало приближаться к вечеру, а мы все делали вид, будто нет ничего серьезного, что стоило бы обсудить. Я решилась первой.

— Что ты хотел сказать?

— Нет, подожди, я хочу дорассказать про тот капустный лист!

— Хватит, все. Нужно решать проблемы, а не молчать о них или ругаться. Что вы решили с мамой?

— Не с мамой. Я решил. Спасибо, кстати, что позвала ее.

— Давай без сарказма. Поступила так, как считала верным. И судя по тому, что ты не тащишь меня в сторону желтой башни, свадьба отменяется.

Парень замялся.

— Игорь пропал. Просто исчез. Даже его люди не знают, куда он делся. Они его ищут, но мы нет. Мама утверждает, что он наврал про обряд.

— Тимур то же самое говорит.

— Ты его снова видела? И молчала? Ну почему без меня? Можешь снова сделать так, чтобы он появился, но уже при мне?

— Нет, извини... Он сказал, что больше вызывать его я не смогу.

Мы замолчали на несколько минут. Было грустно. Еще и тучи набежали, холодный ветер начал поднимать пыль.

— Что мне делать? – вопрос был риторический, мы оба не знали, как действовать дальше.

— Прости, Оль. Прости, что не могу тебя защитить. Прости, что хватался за свадьбу, как за соломинку. Я люблю тебя, буду любить, даже если вдруг ты не сможешь вернуться, но я не знаю что делать.

— Ты не обязан меня спасать, – улыбка получилась грустной. – Мы просто предсказанные друг другу люди. Это значит гораздо меньше, чем ты думаешь.

— Просто сегодня мне было стыдно. Стыдно, что все видят во мне слабака, стыдно, что неверными решениями лишь подтверждаю опасения окружающих. В меня верил только Тимур. Да и тот не до конца. Я так обрадовался, когда появился Игорь. Сказал: «ты мужик, ты должен и ты сможешь». А сейчас все выглядит так, будто он что-то замышлял. И значит, что он мне врал. Он тоже видел во мне мальчика-несмышленыша.