Доппельгангер

— Нет!

Рука из темноты резко сжала мое запястье, дернула на себя, а потом вцепилась в горло. В ухо ударил теплый воздух, а нос ощутил зловонный запах:

— Послушайся меня или будет хуже!

Существо исчезло, а я поскользнулась и упала на пол. Включился свет, из душа забила вода. Преодолевая боль от удара, я смыла с себя пену, нашла чистую одежду на сушилке и вышла.

По дому носились два Игоря, выкрикивая «мы ее потеряли!» и «кто ее мог похитить?».

— Ну что еще пропало? – даже не хотелось узнавать, что за напасть снова в доме, но куда деваться.

— Где ты была? – заорали они хором и бросились ко мне. Объятия, перемена бинтов, ругань за безответственность, мои извинения перед Игорем-старшим... Во всем этом не сразу нашлось время рассказать про визит посланника от некой хозяйки.

— Как вы думаете, это от Меконы, от Кристины или от доппельгангера? А то я уже запуталась кого из них больше бояться, — устало вздохнула я.

— Почему я не могу хоть чем-то помочь, — несколько раз повторил мой возлюбленный во время разговора. В очередной раз рыжебородый повернулся к нему и сурово проговорил:

— Вообще-то можешь. Но не знаю, захочешь ли.

— И как же? – Игорь вскочил и забегал по комнате, — Сражаться? Или колдовать? Убить кого-то? – он был в радостном ажиотаже, поэтому улыбка сползла с его лица не сразу, когда дядя произнес:

— Жениться.

— В смысле жениться? – от волнения парень начал заикаться.

— В прямом. По древним традициям. По поверьям, муж принимает на себя половину бед жены. Вот и разделишь.

Тут уже мне стало не по себе.

— Никаких половин бед! Я против! Мы не станем жениться. Я не готова и вообще, не факт, что это все сработает.

— Оля! – рыжебородый разозлился, — Хватит делать из моего племянника принцессу! Это его легко обмануть было! Но я-то знаю, как ты рану получила!

— Как? – растерянно завертел головой Игорь, переводя взгляд с меня на дядю.

— Что смотришь в стену? Расскажи ему, как от взрыва его прикрыла! – глаза предводителя невидимых сверкали. Где-то в глубине них, мне показалось, было чувство удовлетворенной мести. Да, справедливо. Я рассказала его племяннику, что он трус, вот и ответочка.

— Оль, это правда? – голос Игоря стал чужим.

— Да... – на прямой вопрос совесть не позволяла соврать. – Но осколок мог попасть тебе в сердце и...

— Ты знала, что он может попасть в сердце до или после того, как бросилась меня защищать?

— Что за допрос?

— Не делай такое возмущенное лицо! И отвечай прямо: до или после?

— Хорошо. После.

Я испепеляла взглядом Игоря-старшего. Ненавижу его. Он просто не позволяет хорошо относиться к нему.

— Так. Я должен подумать, – мой любимый просто встал и вышел. Все потеряно. Я совсем одна. Ну почему он такой гордый? Другой бы на его месте спасибо сказал...

Минуты перетекали в часы, а он не возвращался. Его дядя тоже слинял, под моим гневным взглядом, видимо, стало неуютно. Наступила ночь, накатил сон, а утром меня встречала только чашка кофе у кровати и миска с овсяной кашей и черникой. До книг не дотянуться, телевизора в комнате тоже нет. Со мной не разговаривают. Отлично провожу время. Можно постучать ложкой по чашке или рассматривать узоры на пледе, выискивая силуэты странных существ. Вставать я не решалась, чтобы не навлечь на себя еще больший гнев.

Рука в том месте, где вчера схватился жуткий посланник, стала фиолетовой от синяка. Чудесная я красотка. Вся помятая, побитая и невидимая. Неудивительно, что Игорь хочет отказаться от меня.

В тот момент, когда жалость к себе достигла апогея, в комнату, наконец, вошли оба: дядя и племянник.

— Мы решили... – начал рыжебородый, — что ты кое-что задолжала этому парню.

— И поэтому ты без разговоров выходишь за меня замуж через два дня. – Игорь смотрел холодно, это явно был не розыгрыш. – Симулировать нет смысла, мы нашли среди людей дяди медика. Не хочешь, чтобы тебя спасали по-хорошему, будем спасать по-плохому.

— Но какое это спасение? Что это решит? Будут страдать два человека, а не один! — я не увидела понимания на лице любимого и повернулась к старшему члену семьи.

— Зачем ты его заставляешь? Ты должен защищать племянника! Ты же был за то, чтобы плохо было минимуму человек!

— Да, когда они против. Или когда страдать должны за чужого человека. Но тут другой случай.

— Вопрос решен, – поставил точку мой Игорь и эти двое вышли.

Всю ночь я плакала. Все происходящее напоминало дикий фарс. Мне семнадцать лет, и пусть парень мне хоть тысячу раз предсказан судьбой, я все равно не хочу пока замуж. Тем более зная, что мой любимый пострадает. Я себе такие вещи по-другому представляла. Злость кипела внутри. Кто спасает утопающего, бросаясь к нему в прорубь? Багор обычно подают с берега...

Утром обнаружилось, что дом заполнен людьми. Не объединившиеся вокруг меня ради спасения, невидимые объединились ради праздника. Повсюду были цветы, ленты, кружева. На дверце шкафа висело белое платье со шлейфом, расшитое красными бусинами. Кто интересно выбрал такое? Будто маки у храма Меконы.

Я собиралась потереть глаза, чтобы убедиться, что происходящее не сон, но поняла это по другой причине. Что-то на тыльной стороне ладони ударило меня  в глаз.

Вот, блин! Это же кольцо! С красивыми желтыми и белыми камешками в виде ромашки.

— Надел тебе его ночью, – у двери стоял Игорь и смотрел на меня так пристально, будто пытался увидеть мои мысли. – Это топазы. На кольце. Говорят, они помогают сохранить духовную чистоту и ясность разума. Оно принадлежало моей бабушке, теперь будет твоим.