Доппельгангер

Глава 13

— И какой же?

— Мой день рождения! – захохотал великан, — А знаешь, что это значит? Чего головой мотаешь? Не знаешь? Значит, что внизу танцы сейчас начнутся!

Он сбежал по лестнице, поставил меня на пол и дал осмотреться. Играла быстрая, похожая на ирландскую, музыка. На потолке и стенах висели фонарики, все было украшено цветами, пол, как я и предполагала, был устлан еловыми иголками, которые взметались вверх, когда девушки и женщины в красивых платьях и парни в костюмах проносились в вихре танца. В углу сидели музыканты с инструментами и с выражением непередаваемого удовольствия на лицах, играли, притопывая ногами и подмигивая окружающим.

— Как тебе наша группа, а? – с гордостью спросил Игорь, — Долго собирали! Ну чего стоишь? Пошли, спляшем!

Я замялась, стала озираться, пытаясь найти причину, почему я не могу этого сделать, но тут на нас наскочила запыхавшаяся девушка и шутливо стала ругать рыжебородого:

— Ты что? Рано ей танцевать, да и неудобно будет! Сначала нужно платье надеть!

Мягко меня протащили в какую-то дверь, а там уже стайка девчушек, хихикая, стали натягивать на меня то один наряд, то другой, махали кисточками, перебирали волосы. Все происходило так быстро, что когда появилась готовность сказать «все, хватит», меня уже подтолкнули к зеркалу.

— Смотри, какая ты красавица!

И сегодня спорить не хотелось. Я была красавицей. Сама я, а не доппельгангер. Желтое платье в пол, открывающее плечи, венок из ромашек на рыжих волосах, легкий макияж, подчеркивающий голубизну глаз.

— Ты нашему Игорю родственница, что ли? – поинтересовались у меня по секрету.

— Племянница, – в подробности вдаваться было незачем. Проще не объяснять.

— Ну, сразу видно, как похожи. Надо же, два огонька теперь у нас.

— Огонька? – хихикнула я.

— Да, мы так ласково Игоря зовем, только ему не говори, он таких сюсюканий не терпит.

Стоило появиться в зале, как меня начали приглашать на танец, мы прыгали и махали юбками, смеялись. Действительно, когда на тебе красивый наряд, танцевать хочется больше, чем в джинсах и толстовке.

Дети играли в догонялки, взрослые шутили и пили какой-то горьковатый терпкий напиток, охлажденный в железной бочке. Стеклянные кружки то и дело взмывали вверх и сталкивались, создавая звон и брызги.

Когда уже все близилось к концу, а я в изнеможении упала на скамейку, все начали кричать:

— Споем! Давайте споем!

Музыканты заиграли мелодию, напоминающую предыдущие, танцевальные, но сейчас стало слышно тревожные и в то же время торжественные нотки.

Игорь начал, а следом подхватили все: мужчины, женщины, дети:

— Станем ли мы кого бояться?

Будем ли мы кого бояться?

Что нам прятаться да скрываться,

Э-э-эх!

Врагов сосчитать не хватит пальцев.

Чтоб сильнее стать и сражаться,

Чтоб последним всегда смеяться,

Станем невидимыми для всех!

Текст был простым, но голоса поющих, для которых каждое слово имело значение, делали песню такой проникновенной, что мурашки бегали по коже.

Стало легче, и я даже выдохнула вместе со всеми. Только я воздух, а они припев:

- В бой, идет наш рой,

Пусть невидимый, но живой,

Напоследок под головой

Тело есть.

Пусть

не последним час,

Станет тот, что сейчас у нас,

У врагов много рук и глаз,

Но не честь.

Когда припев повторяли второй раз, в хор вплелся и мой голос, пусть фальшивя, но с гордостью. Правда на нашей стороне. Я все делала правильно, никого не задевала в своей жизни, не совершила ни одного ужасного поступка. Я не заслужила того, что происходит. Но сидеть и ждать развязки не стоит, нужно сражаться за правое дело. И младший Игорь тоже будет сражаться. Он охотник, он воин. В конце концов, ему просто тоскливо с книгами у камина.

Хорошо, что я нашла этих людей. Может быть, они станут моей новой семьей? Если не смогу вернуться к своим, тут действительно будет легче смириться с утратой. Игорь будет мне за отца, та добрая женщина за мать. Суп у нее вкусный. Смешные мысли, но ведь и вправду я тут чувствовала себя уютно. Как с родными. Обязательно придумаю что им хорошего сделать. Может быть, отмыть что-то или покрасить? Или одежды нашить?

На ночь меня отвели в комнату с большой кроватью, на подоконнике в вазе стояли цветы, на полу лежали тканые коврики. Мне сказали, что она теперь моя, можно делать что захочу, оставаться на сколько хочу.

Главное, что нет необходимости таскать теперь с собой тяжеленный рюкзак. Я сложила вещи в комод, но то, что принадлежало семье Хамомилла, я раскладывать боялась. Если потеряется хоть что-то, Тимур вырвется на свободу из храма и убьет меня.

Воспоминания о Тимуре навевали грусть. Как он там? Жив ли... Очень хотелось к маме и папе. Так, с кулоном, зажатым в кулаке, и в маминой кофте, я и уснула.

Снились мне танцующие розовые слоники, объясняющие, что на свадьбу с Игорем лучше всего купить ситцевый сарафан. После постоянных кошмаров увидеть такое было блаженством. В итоге меня разбудил звук собственного смеха.

Напевая под нос, я поднялась, оделась, собрала вещи и, размышляя можно ли их доверить Игорю-старшему или он побежит к Кристине, используя артефакты, как проходной билет назад к любимой. Они же однолюбы, как говорил Тимур.

За дверью мне отчетливо слышались веселые голоса и смех, поэтому, когда дверь открылась, стало не по себе от звенящей тишины. Может быть, еще раннее утро и все спят?

Я обходила этаж за этажом, но в комнатах, на кухне, в зале для танцев — никого. Мне показалось, что на балконе, закутавшись в плед, сидит Игорь. Видно только фигуру, но головы, рыжих волос, видно не было.

— Эй!... Ты спишь? – стало жутковато, поэтому мои пальцы лишь коснулись плеча мужчины. Этого хватило, чтобы стул с грохотом свалился, и тело предводителя невидимых распласталось на полу в неестественной позе. Между половицами потекли ручейки крови.

Из моей груди вырвался сдавленный хрип.

— Помогите!

Ноги сами понесли по коридору. Голос никак не мог набрать силу, поэтому получался лишь тихий скрип:

— Кто-нибудь! Просыпайтесь!

А дальше... Мои кулаки, молотящие по двери, медленно открывающаяся дверь и кровь повсюду. Еще дверь, еще дверь, еще дверь. Бесконечные коридоры. От крови уже не тошнит, она становится все привычнее. Но тел нет. Ни одного. Только Игорь.

Очередь доходит до той спальной, где я провела ночь. Пытаюсь забежать внутрь, но меня отбрасывает, словно от невидимого барьера.

А внутри я, спящая, улыбаюсь и хохочу, ворочаясь среди подушек. Доппельгангер? Нет! На руке часы с маками. И маки распускаются один за другим и снова закрываются, в конце концов, листья с них вылетают из-за стекла циферблата и просто падают на пол. Или это капли крови, стекающие по руке?

Только сейчас я заметила, что надо мной навис один из подростков с ножом в руках. За плечами у него мой рюкзак с вещами семьи Игоря.

Я ощупываю себя, понимая, что у меня нет никакой сумки, а значит, все потеряно. Веревкой «разящий меч», я бью по невидимому барьеру, но по нему лишь расходятся волны.

Подросток подходит ко мне, в голове уже простраивается план боя, но парень просто проходит сквозь меня и исчезает.

Сон, это сон! Хватаю себя двумя пальцами за кожу на руке и с силой выкручиваю. Главное, не подскочить на кровати.

Сквозь ресницы вижу его. Худощавый, бледный, черты лица заострились, глаза маленькие, бегающие, темные, словно у мыши. Он роется в ящиках комода, еще не зная, что рюкзак со мной на кровати. Как понять просто ли он враг или под гипнозом? Насколько сильно можно ему навредить?

Как всегда, в кармане только канатики. Что там? Меч, вспоминалка... Еще канатик для высушивания вещей... И кнут!

Пришлось вскочить очень резко, поэтому тело немного свело, а правое плечо оказалось прижатым к уху, отодвигать больно, но счет идет на секунды.

Замах, удар... И взломщик лежит. Хочу закричать, позвать на помощь, но опасаюсь, что во всем доме может быть полно таких. И в результате помогут, конечно, но не мне. Поэтому молча бью парня по голове рюкзаком, чтобы он отключился и связываю его простыней по рукам и ногам, как учил Тимур.

В коридоре, на удивление, нормально. Люди, разговоры. Можно выдохнуть спокойно. Теперь уже накатывает испуг, боль в мышцах. Чувствую, как ударилась коленкой о пол. Игорь бежит, треплет меня, проверяет, цела ли, потом в комнату. Оттуда уже вытаскивают связанного, который еще не пришел в себя и я этому рада так, что рот растягивается в хищном оскале.

Через полчаса меня зовут к Игорю, который ждет меня на балконе.

— Кто это был? Вы его убили? Это кто-то из ваших?

— Успокойся, стрекоза, сядь и отдохни. Чай наливай, жуй бублик и слушай. Мы не знаем кто это. Он не признается. Но понятно, что пришел он либо за вещами, либо за вещами и твоей жизнью. В любом случае, раньше у нас такого не было. И если честно, я не знаю как быть. Беду на своих людей я навлекать не хочу. Но и тебя на улицу выгнать не могу, чтобы там с тобой беда случилась...

— Поэтому я должна сейчас все это выслушать и предложить сама, мол, давайте я уйду, не хочу вас подставлять, сдохну на улице, а ваша совесть будет чиста? – стало обидно и неприятно. Что можно выбрать в такой ситуации? Свою смерть? Смерть кучи людей? Я же видела, что могут погибнуть все!

Игорь молчал. Разубеждать меня или соглашаться было не в его интересах.

— Хорошо. Я пойду. Тут, судя по всему, одни трусы. Способные только на то, чтобы распевать песни да танцевать. А подростка, которого и девчонка смогла скрутить – напугались.

Я кинула чашку на блюдце, вскочила и быстрым шагом направилась в комнату. В голове уже складывались обидные фразы, в ответ на уговоры Игоря остаться. Но никто и не думал меня догонять. Никто не подошел ко мне попрощаться, кроме той приветливой румяной женщины. Она обняла меня, сунула в карман грушу и прошептала:

— Береги себя, деточка.

На улице, как назло, резко испортилась погода. Ветер с мелким колючим дождем, пыль в воздухе. Видимо, судьбе очень хотелось подчеркнуть, что я совершенно бездомная и мне не нашлось места, даже среди таких, как я.

На дороге машина задела меня и опрокинула в грязь. Когда тебя не видят и не чувствуют, забываешь, что ты-то чувствовать можешь. Получается, если бы меня сбили, пришлось бы лежать, истекать кровью, кричать, но ни кто бы ни остановился и не услышал. Какой кошмар...

В магазине Игоря были люди. Надо же, снова появились покупатели. Пусть даже они и прячутся от плохой погоды, но раньше ведь прятались в кафе напротив. А сейчас, пожалуйста, Кристина на кассе бойко пакует книги в пакеты. Выглядит уютно, будто и не жрица Меконы вовсе.

Дождавшись очередного посетителя, я проскользнула внутрь и отправилась искать своего любимого. Конечно, он сидел у камина и читал. Нужно было вытащить его оттуда, позвать в кабинет наверху, где Кристина нас не могла найти. Ничего другого не оставалось...

Похолодевшим пальцем я начертила на его шее знак бесконечности. Потом на своих губах. Интересно, это можно считать поцелуем? Ну, на сколько-то процентов это же поцелуй? Хоть на десять?

— Привет... – аккуратно прошептала я.

— Оля? – подскочил Игорь.

— Тише... Не говори вслух. Громко думай. Я услышу.

— Где ты? У меня шизофрения? Я ослеп? Что происходит?

— Ты не сошел с ума. Смотри.

В камине оставалась зола от сгоревших дров. Я зачерпнула полную горсть, подула, но в голове раздалось лишь:

— Куда смотреть?

Понятно, я слишком близко к золе. Пришлось взять уголь, начертить на тыльной стороне ладони Игоря сердечко и отойти на несколько шагов.

— Вот, черт! – парень вскочил и начал бегать кругами. – Где ты?

— Я тут, ты меня не видишь, но я рядом. Сейчас стою напротив. Сейчас дотронулась до твоего лица...

Не знаю, как это получилось, но Игорь провел пальцами там, где были мои.

— Но как вышло, что ты стала невидимой? – он настороженно озирался, все еще не веря, что происходящее реально.

— Я же рассказывала тебе, ты сам многое видел, ты верил, неужели до сих пор сомневаешься, что существуют паранормальные вещи?

— Доппельгангер? Из-за него?

— Посмотри на свои руки! Посмотри на шею! Возьми зеркало. Откуда у тебя синяки? Ты можешь вспомнить?

Я не унималась, мне было важно доказать, что я не просто голос в голове. Мне нужна была его помощь. Все остальные отвернулись от меня. Не получается его сберечь, оставить в стороне, но Игорь-старший сказал, что столь бережным отношением, я лишь унижаю его племянника. Так пусть проникнется моим уважением и вступит в схватку, в конце концов, он же любит меня.

— Не знаю... Ударился. – Игорь с удивлением осматривал себя, словно видел фиолетовые пятна на руках впервые. – В последнее время я очень рассеянный. Хорошо еще Кристина осталась, несмотря на то, что я пытался ее выставить с самого приезда.

— Что? Ты пытался ее выгнать? Свою невесту?

— Какую невесту, ты о чем? Вы столкнулись, ты ушла, я решил с ней объясниться. Она попросила остаться до утра. А потом я стал сам не свой, видимо, перемены погоды или магнитные бури. Стоит к доктору сходить...

Шестеренки в мозге заскрипели. Получается... Кристина позвала меня... И наврала. А что тут удивительного, если она жрица Меконы? Вот почему все так странно было. А я еще ляпнула, что люблю Макса... Дура я дура.

Не стоит пока вывалить на Игоря все и сразу, но кое-что он должен знать.

— Мне нужно поговорить с тобой в кабинете. В том, наверху.

— Хорошо, – согласился парень. – Можно подумать, что тут кто-то подслушает наш разговор.

Я увидела улыбку на его лице, и сразу стало легче. Он оживает, приходит в себя. Скоро станет, как прежде. Надеюсь, что и я тоже.

Мы поднялись наверх. Пришлось проделывать процедуру с появлением вещей, будто из воздуха, снова. На этот раз с дневником Тимура.

Я стояла у двери, а Игорь сидел за столом и внимательно читал.

— Так это правда? Все эти ужасы? Монстры? Предсказания?

На последнем слове парень хитро сощурился и засмеялся.

— Это такой женский вариант предложения пожениться? Вместо кольца – дневник?

Стоило бы поддержать шутку, или разговаривать о серьезных вещах, решать наши судьбы, но я просто бросилась к Игорю и выкрикнула, не в силах больше ждать:

— Я тоже тебя люблю!

— Откуда ты знаешь? – парень начал нервничать, но потом вдруг вскочил и подбросил бумаги со стола в воздух. – Да какая разница откуда? Ты, правда, меня любишь? Я правильно услышал?

— Прости, что раньше не говорила! Просто Кристина...

— Это моя вина, ее тут вообще не должно было быть... Жаль, что я не могу поцеловать тебя сейчас.

— Зато я могу. Наверняка ты не почувствуешь, но поцелуй будет через три, два, один... – губы соприкоснулись, Игорь закрыл глаза, пытаясь поймать ощущение.

Пришлось помочь ему. Слегка укусить и отбежать.

— Ой! – прижал пальцы к губам парень. – Ты точно тут.

— А до этого ты не верил? – меня разбирал смех. – Книга из воздуха появилась и ничего?

Мы шутили и смеялись, но оттягивать неприятный момент было уже нельзя.

— Слушай. Сейчас ты узнаешь что-то неприятное. Просто знай, что я с тобой.

Канатик с узелками для восстановления памяти обвил запястье. Игорь побледнел, глаза закатились.

Да уж, представляю себе это ощущение. Живешь себе, общаешься с человеком, впускаешь его в дом, кормишь. Думаешь, что тебе помогают, заботятся. А потом время откручивается назад, снова смотришь на свою жизнь. И вдруг видишь, что у заботливого твоего друга в руках всегда был нож. Почему за это не дают хотя бы условный срок? Это же моральный ущерб...

Игорь упал на стул.

— Я сошел с ума. Просто сошел с ума. Не может быть такого. Мы знакомы много лет!

— Это она внушила тебе! Тимур говорил мне...

— Стой! Мой дядя Тимур тебе что-то говорил? Это уже не лезет ни в какие рамки. У меня подруга, которая лупит меня, а потом заставляет забыть, девушка, которую я не могу увидеть, мертвый дядя, который разговаривает с моей невидимой девушкой, а я охотник на нечисть. Если бы я был в мультике, у меня из ушей сейчас со свистом бы вырывался дым.

Все, Игорь смеется даже над смертью, а значит вернулся окончательно. Каким-то образом я умудрилась снять тот морок, которым обвила его Кристина. Может быть оттого, что нам судьбой предначертано быть половинками одного целого, а может быть, это сила любви.

Пришлось долго объяснять насчет Тимура, заодно еще и поведать историю о втором дяде, чье имя он носит.

— Мама знает? Получается, что мама знает? – лицо Игоря стало обиженным, как у заплаканного ребенка, — Как теперь доверять людям, когда самые близкие не те, за кого себя выдают?

— Я тебе тут точно не помощник! – горькую усмешку, конечно, никто не увидит, но без нее эта фраза не выговаривалась.

— Ты должна научить меня всему тому, что тебе рассказывал Тимур. И есть ли у тебя что-то, вроде оружия? Что за вещи моей семьи ты вынесла из храма? Есть там топор, чтобы я мог отрубить голову Кристине?

— У меня ножи и пистолеты, к которым, кажется, нет пуль. А вот топор может быть у реки, смотри, вот ту координаты. На обложке дневника. Там где-то тайник. Но мы же не можем так просто туда попасть. Нужно как-то избавиться от Кристины, иначе она нас поймает и все отберет. И убьет.

— Логично. Но как избавиться от женщины, которая может пролезть даже в жрецы Меконы?

— У меня есть вариант, но тут либо все будет хорошо, либо ты погибнешь. – озарило меня.

— А плана «Б» нет?

— Не-а. Бери что дают.

Ну почему нам так смешно друг от друга, даже если мы говорим обычные вещи? Если уже не смеемся, так делаем «хехехе», будто помехи на радио.

— Ну и в чем план?

— Дать ей то, что она хочет. Покажи ей эту комнату. Ну что она тут найдет? Вторую комнату с отварами? Зато будет считать, что ты сломался, все ей рассказал, и ты не будешь ей больше нужен.

— А как же предсказание о нашем ребенке? – Игорь почесал подбородок. – Меня же тоже должны пытаться уничтожить.

— Ну, им должно быть достаточно того, что мы в разных мирах и даже не можем дотронуться друг до друга. Вот если мне удастся вернуть свой прежний вид...

— Не если, а когда, — стукнул кулаком по столу мой суженый. – Ладно, давай тогда, забирай дневник и пойдем сдавать дядины тайники.

Я старалась не смотреть, как Кристина подходит к Игорю и сначала мирно интересуется, где он был, а потом начинает применять свою жуткую магию.

— Не знаю... – хрипит парень, а у меня в голове начинают стучать в набат, он сейчас все сорвет, он опять не скажет, зачем он продолжает мучиться? Когда уже тяжеленная табуретка была занесена над головой Кристины (и я бы вступила с ней в бой в тот момент), Игорь вдруг прохрипел вместо «не знаю», «не скажу».

— Вот, значит, как? – на лице жрицы появилась торжествующая улыбка. – Получается, знаешь, но не расскажешь? Врал мне все это время? Может быть, стоит сделать тебе чуть больнее?

Второй рукой она провела в воздухе, согнув пальцы, и на лице мученика появились кровавые полосы.

— Наверху! За камином! – вылетели слова из уст Игоря, а я, если бы не знала, что он должен был рассказать, решила бы, что он сделал это против своей воли.

— Поспи! – тело парня отбросило в угол, словно тряпичную куклу. Он свернулся клубочком и мирно засопел. Кристина в это время направилась к камину, достала чернильницу, как у Тимура и занесла руку.

Я уже знала, что меня может оглушить, но я могла защититься, а Игорь нет. Поэтому когда чернила расплывались по стене, я одним прыжком пересекла комнату, бросилась к любимому и закрыла его своим телом.

Чернила покраснели, вспыхнули. Камин разлетелся на мелкие осколки, щепки летели в стороны... Одна из них, довольно крупная и заостренная несколько раз перевернулась в воздухе, приближаясь, а потом с хрустом вошла, прорвав кожу, прямо в мой живот.

Несколько секунд я смотрела, как моя кровь стекает на Игоря, заливая его белую рубашку и дорогой костюм. Он так мирно посапывал. Какое счастье, что я успела. Этот осколок должен был попасть в его сердце, а он бы даже не проснулся.

Длинные черные ресницы отбрасывали тени на щеки. Прядь волос упала на лоб. Такой красивый... Что бы я делала, если бы он умер? Даже представлять не хочу.

Я протянула руку и обняла его. Осколок шевельнулся внутри, боль пронзила тело. Я почувствовала всю боль разом, отчего-то она нахлынула вот так: не постепенно, а через полминуты.

Угасающим взглядом я заметила лишь уходящую наверх Кристину. Она обернулась и торжествующе улыбнулась, словно видела меня, испуганную и теряющую сознание.

«Странно» — промелькнула мысль в голове, — «Игорь очнется, отойдет на несколько шагов и увидит кровь на рубашке. Но не будет знать откуда. Где я лежу. Что со мной. А если Кристина внушит ему забыть все, что произошло? Вдруг он решит, что его память исказилась при взрыве? Черт, кажется, я влипла так, как еще не влипала. Удивительно, что всегда есть куда хуже. Что ни делай, всегда».