Тайный ужас короля Гейзы

Ангел Памфилий оказался свидетелем её мученичества, потому что кружил в то время над Сен-Галленским аббатством, опасаясь за долю своего подопечного, тамошнего монаха Герибальда. (Мощные крепостные стены были возведены вокруг Сен-Галлена только через несколько столетий, когда монастырское начальство, не весьма сведущее в географии, до смерти испугалось нашествия сарацинов). Помянутый же Герибальд и не помнил вовсе, что крещен Памфилием – да и где ему было запомнить, монастырскому юродивому, слабоумному, постоянной мишени монашеских насмешек? Однако именно к таким почему-то и благоволит Господь… Дурень Герибальд оказался в немалой опасности, потому что наотрез отказался бежать из монастыря вместе со всеми, когда пророчица Виборада предупредила церковные власти о скором нашествии венгров и повелела спасать монастырские сокровища и библиотеку. Он же заявил, что и не подумает уходить, потому что кастелян не выдал, видите ли, ему на этот год ремней для сандалий. Оставив дурака мерить в одиночестве шагами замощенный булыжником двор аббатства, ангел Памфилий поднялся тогда повыше, чтобы посмотреть, далеко ли венгры – а эти дети бесовы уже на монастырском лугу! Осторожно подтягиваются к распахнутым настежь воротам Сент-Галлена, а приличная толпа варваров задержалась у кельи, построенной для благочестивой отшельницы Виборады.       

Спешившись, дикие венгры засовывали по одному кудлатые свои головы в окошечко, через которое отшельница общалась с окружающим её миром и давала желающим добрые советы, однако ничего не могли там разглядеть, а Виборада ничего им давать и не собиралась. Дверь же была, лет десять тому назад, по распоряжению отшельницы, крепко-накрепко заперта, да еще и забита железными гвоздями. Тогда притащили венгры лесенку, двое самых нетерпеливых забрались на крышу, сбросили с нее черепицу – и увидели ту же картину, которой ангел Памфилий наслаждался уже несколько минут через прозрачную для него кровлю: честная Виборада, готовая к мученической смерти, молилась, стоя на коленях. Тем временем через дыру в крыше спрыгнуло в келью отшельницы куда больше венгров, чем смогли в ней поместиться. Топчась друг по дружке, искали они сокровища, однако труд их оказался напрасен. Тогда один из чернокудрых молодцов, самый огорченный сей неудачей (а также, по-видимому, почтенным возрастом и внешностью Виборады), разрубил секирой ей голову.

Тут ангел Памфилий возблагодарил Господа, подарившего строптивой старушке такую замечательную кончину – ведь никаких сомнений не оставалось, что быть Вибораде теперь в раю! Пора было посмотреть, столь ли достойно поведет себя в руках мучителей подопечный ангела, толстощекий бенедиктинец Герибальд. Увы! Допросив пленника, предводители дикарей убедились в его удивительной глупости, расхохотались и оставили в покое, хуже того, привели на свой пир, на котором несчастный глупец, как он впоследствии безмятежно признавался настоятелю отцу Энгильберту, наелся так, как никогда ранее в жизни. Когда же дикари, упившись, по своему обычаю, неразбавленным вином, принялись взывать к нечестивым степным богам, заставили они пьяненького Герибальда повторять их бесовские заклинания, а затем несчастный принялся дурным голосом распевать «Sanctifica nos», антифон из Службы святому Кресту. Под столь необычную музыку язычники принялись вдруг плясать, бороться и жонглировать оружием – и просто удивительно, как это Господь молнией не испепелил святотатцев, а с ними и кощунника-монаха, вконец обезумевшего от обильных еды и питья!

Тут вдруг задумался ангел Памфилий. А не была ли эта дикая картина на самом деле символическим пророчеством нынешнего христианского благочестия венгров? Ну, если не всего полукочевого народа, то во всяком уж случае, королевского рода и приближенной к нему знати… Тут снова легко щелкнуло, и до дрожи знакомый голос произнес: «Не умничай! Присмотрел бы лучше за своим подопечным Гейзой, во святом крещении Памфилием». Немедленно же ангел Памфилий принял ту самую позу, что и святая Виборада перед своей кончиной: третье замечание Господа отправило бы его уже выискивать подопечных где-нибудь над ледяными просторами Арктики, среди моржей и белых медведей.

Вот он уже парит над королевским замком, а как долетел, и не помнит. Страх отпустил его только тогда, когда черепицы крыши, стропила, дранка и штукатурка потолка растворились перед его внутренним взором, и в своей опочивальне на верхнем этаже, где всем государям пристало жить, предстал перед ним король Гейза. Тот только что, узнав от спальника о причине народного волнения, отпустил его движением руки. Заметно было, что весть о временном ущербе луны не отвлекла короля от одолевших его тяжелых дум. Но вместо того, чтобы с ходу проникнуться заботами властителя венгров, ангел Памфилий предпочел любовно всмотреться в его лицо.

Дело в том, что ему просто нравился король Гейза, мужчина в лучшем земном возрасте: ведь в тридцать лет и молодость еще не изжита, и мудрость житейская принакоплена уже, и не страшит еще близкий конец короткого людского века. Красавец с короткой и круглой рыжей бородкой (это дала себя знать кровь германских принцесс и киевских княжон), нрав имеет Гейза такой же, как и у большинства подопечных ангела Памфилия. Он не стремится спрятаться от людей, легок и весел в общении. Как правило, не помнит обид, а ссоры старается предотвратить. Правдив, верит в справедливость, что для короля, правящего с четырнадцати лет, просто удивительно. Гейза предан друзьям, болезненно переживает обман. Натура чувственная, стремится он в неизбежных для себя увлечениях женщинами сохранять приличия и не обижать жену. Однако далеко не ангел во плоти, нет… К сожалению. Увы, Гейзу очень заботит, что думают о нем подданные, а в особенности же двор. Если затронуто его самолюбие, могут и головы полететь.  

Памятуя также, что нынешний венгерский король из тех мнимых простаков, у которых всё написано на физиономии, ангел Памфилий принялся суетиться, пытаясь заглянуть в лицо Гейзе, сидящему, согнувшись, на ложе. Наконец, король поднял голову, и ангел с ужасом увидел, что король не только сильно пьян, но и смертельно перепуган. В следующее мгновение он проник в мысли своего подопечного и от изумления забыл действовать крыльями, отчего едва не рухнул на каменные плиты крепостного двора. Король Гейза страшился скорой смерти от руки тайного убийцы!