Тайный ужас короля Гейзы

– Да уж… Большая умница, моя мать повторила такую же хитрую штуку еще через год, когда во главе польских войск в Венгрию вторгся проходимец, называвший себя Борисом Коломановичем. Впрочем, я должен вначале рассказать тебе об этом жулике, потому что мои поданные опять всё переврут… Злобному горбуну Коломану было уже за сорок, и ему оставалось четыре года до смерти, когда он женился вторым браком на моей дальней родственнице, вроде как двоюродной бабушке, княжне Евфимии Владимировне. Отцом её был могучий киевский великий князь Владимир Всеволодович, прозванный Мономахом. Ты же знаешь, посол, как приходится жениться нам, королям. Кого родители или опекуны сосватают, ту в жены и берем, а впервые увидеть невесту удается только в день свадьбы. Вот и хиляк Коломан, бывший уже одной ногой в могиле, только под венцом рассмотрел, что женится на юной, здоровой, кровь с молоком, девушке, которой едва ли будут любопытны его пыльные книги. Вот на охоту она бы с ним с радостью поехала или на пиру посмеялась бы и поплясала от души – да только дохлый её муж не любил ни охоты, ни пиров. Не удивительно, что жили молодожены как кошка с собакой, а когда королева Эвтима забеременела, горбун вдруг заявил, что ребенок не от него, и отправил супругу в Киев к отцу. Там королева Эвтима и родила сына, которого окрестили Борисом, а второе имя ему дала, уж не знаю почему, немецкое – Конрад. Горбун сына не признал, а что там дальше случилось в Киеве с королевой Эвтимой, не знаю.

– Она давно умерла, государь, – осторожно заметил Хотен. – Королева Евфимия Владимировна умерла, когда я начал учиться читать. Почему и запомнилось мне. Выходит, что уже лет двадцать с лишком, как покойница.

– Не знал… Удивительно ли, что мадьяры тотчас же принялись обсуждать это соблазнительное происшествие? Некоторые до сих пор уверены, что Книжник не признал своего собственного сына из ненависти к его матери. Я же, как и многие мои подданные, убеждён, что муж всегда может определить, от него ли жена забеременела.

Хотен не удержался от тяжкого вздоха.

– Что, не согласен со мной? – насторожился король.

– Коварство женское превосходит всякое мужское соображение, – туманно высказался Хотен и тут же вынужден был выразиться яснее. – Я, хоть и сыщик, тоже попался: женили меня на уже брюхатой. Бочка-то с затычкой оказалась. А пока я воевал, она еще и убежала с тем любовником.

– Ну и… 

– Я их вычислил, а выблядка отдал на воспитание простому горожанину. Даже и не знаю, какой из него плотник получился.

– Так ты теперь без жены, холостой? То-то мне доносят, что девку в мужском платье с собой возишь…

– Вдовый я, государь, – буркнул Хотен и подарил свирепым взглядом предателя Марко. Тот притворился, что всецело занят переводом.

– Ничего, у нас ты развлечешься и развеешься, – заявил король Гейза беззаботно. – У меня при дворе полно красавиц, и на любой вкус. Немки задасты и отзывчивы, половчанки радуют глаз безупречной красотой лиц, француженки веселы и забавны. Вот только от замужних мадьярок ты лучше держись подальше, посол… Что же касается королевы Эвтимы, то если даже она и изменила своему гадкому горбуну, я её не осуждаю: пылкая княжна оказалась в окружении мадьярских вельмож, а это всё бравые чернокудрые молодцы, которые к тому же замечательно умеют ухлестывать за женщинами. Однако речь шла о её сыне. Как только он подрос, тут же начал пакостить на наших границах. То с польским князем Болеславом Криворотым стакнется, то у цезаря германского околачивается, а погиб только несколько лет назад в войске цезаря царьградского Мануила, сдуру подставившись под стрелы моих добрых половцев. Так вот, его первое, при жизни моего бедного отца, нападение на Венгрию было очень опасно: польский и мадьярские проходимцы под его началом продвинулись до речки Шайо!

Тут Хотен с некоторым запозданием состроил умную рожу, однако короля Гейзу ею не обманул.

– То бишь бунтари захватили примерно шестую часть моих нынешних владений. Однако это земли не простые. Когда мой отец узнал, что его войско отступило за речку Шайо, он воскликнул: «Этот выблядок забрал у меня виноградники, где зреет виноград для лучшего в Венгрии вина!» Слушай дальше. Мать моя придумала, как горю помочь. Перед решающей битвой она снова созвала на Королевский совет всю знать, и мой отец задал им неожиданный вопрос: «Знают ли мои вельможи, что Борис Коломанович на самом деле имеет законные права на мадьярский престол?». Весьма многие баны тогда подняли свои зады со скамей и заорали: им, мол, это давно известно. Тогда встала моя мать и приказала каждому из собравшихся по очереди присягнуть, что он считает Бориса незаконнорожденным. Тех вельмож, которые не пожелали признать Бориса внебрачным сыном королевы Эвтимы, воины из охраны короля отводили в сторону и брали под стражу. В конце совета больше половины из собравшихся вельмож потеряли свои головы, а их родичи – права на владение землями, зато на следующий день в жестокой битве мой отец, освободившийся от предателей, разгромил войско Бориса, и тот еле успел унести ноги. А теперь прикинь, скольких мстителей моя мать только этими двумя своим выдумками… как бы сказать… Ну, многие против моего бедного отца затаили тогда злобу. А эти глупцы смеют утверждать, что отец умер, перепив вина! Я уже говорил, что никто и никогда не умирал в тридцать лет от водянки, вызванной вином – нашим прекрасным вином? Я убежден, посол, что мой несчастный отец был отравлен.

– Понятно… – пробормотал Хотен, на самом деле надеявшийся, что разберется в сказанном королем позднее, на досуге.

– События, которые заставили меня вызвать тебя, посол, угрожают жизни не только моей, но и моего старшего сына Иштвана, любимого моего ребенка. Я давненько уже назначил его своим престолонаследником. И вот о каких событиях пойдет речь. Да ты не засыпаешь ли, посол? Освежись вином!