Страница 263 из 295
— Мораг верно говорит. Я колдунья, я магичка, я должна заняться своим делом. Я должна действовать не как простой человек, а как волшебник. Мне надо подумать.
Певец катал в пальцах хлебный шарик. Лицо у него было усталое. Осунувшееся после болезни, глаза черным обведены. Он щелкнул ногтем, запустив шарик куда-то в угол. Я взяла его за руку.
— Пепел.
— М?
— А если я так и не смогу помочь тебе… ты уйдешь?
— Хм… ты в себе разочаровалась, прекрасная госпожа?
— А ты во мне — нет?
— Нет.
— А если?..
Он ухватил меня за локти, поднял с табурета и притянул к себе, поставив как ребенка меж раздвинутых колен.
— Все случится как ты захочешь, моя прекрасная. "Если" — не рубеж, а только ступень. Перешагни ее, иди дальше. Ты волшебница, тебе нельзя стоять на одном месте.
— А ты?
— А я… — он вдруг рассмеялся и ткнулся лбом мне в грудь. — Я рад бы остановиться, но у меня шило в заднице… Прощу великодушно простить некуртуазный стиль, прекрасная госпожа.
Я отстранила его, а он все хихикал.
— Пепел… да ну тебя. Что тут смешного?
— Смех лечит ссадины души, госпожа.
— Еще одно "хи-хи", и я разревусь.
— Разревись, — предложил он. — Я посажу тебя на колени и буду утешать.
Он и улыбался, и хмурился одновременно. Мой облезлый бродяга, загадочный менестрель. Я знала, что если сяду сейчас к нему на коленки, то больше не слезу, и ни о каких попытках распутать ребус даже речи не пойдет. И я потеряю фору, и нас опередят, а Мораг и Ратер ушли в разведку, и Бог знает, что там с ними может приключиться.
Наверное, все это отразилось у меня на физиономии, потому что Пепел разжал руки и встал.
— Тебе надо подумать.
Я кивнула угрюмо, но решительно. Магичка я или полотерка, в конце концов?
— А я прослежу за нашей принцессой. Очень уж она решительно настроена. Как бы не влезла в свару...
— Только… вы возвращайтесь поскорее. Я же тут с ума сойду одна.
— Вернемся, конечно, — сказал он. — Конечно, вернемся.
Взял свою палку и ушел.
Я услышала, как снаружи щелкнула задвижка. Он меня запер. Чтобы не сбежала.
Съев пару ложек брусники, я налила себе яблочного вина, забралась с ногами на постель и приготовилась думать. С чего бы начать? Мысли разбегались. Я ухватила за хвост ближайшую, самую навязчивую.
Мысль была про Каланду.
Каланда тут. Я почти уверена. Она тут, вместе с дочерью, вместе с колдуном. Почему мы посчитали, что колдун держит ее в плену? Может, наоборот, он опекает ее и поддерживает, может, он вообще ее любовник? Эта девушка, ее дочь, отнюдь не выглядела запуганной пленницей. Наоборот, в ней было что-то от Мораг… вернее, от самой Каланды — непоколебимое чувство собственного достоинства и уверенность в себе. Она привыкла приказывать. Она привыкла получать желаемое. Она пришла к перрогвардам одна, без сопровождающих. И без свидетелей. Она ни капельки не испугалась чудовища. Эта девушка не пленница. Мало того, она сама себе хозяйка. Если она и служит кому, то по собственному желанию, не по принуждению.
Вспомни, можно ли было принудить к чему-то Каланду? Как бы не так!
Она бросила Врана — Врана! — потому что они что-то там не поделили. Хлопнула дверью и ушла. И даже волшебник дролери не смог ее согнуть. Что говорить о каком-то человечьем колдуне...
С другой стороны — ни шиша себе колдун! Приходит в королевский дворец как к себе домой, крадет роженицу с ребенком (или двумя), морочит головы лекарю и слугам, подкладывает кукол… что-то слишком сложно получается, громоздко. Многое оставлено на авось, на удачу, на случайность. И что-то я перестала понимать, зачем ему это было нужно. Ладно, Мораг он опасается, но если его цель — Найгерт, то Мораг можно просто отвлечь, заставить уехать на пару дней, и без помех сделать из худосочного короля маленький смирненький трупик. А если цель — не Найгерт, а Мораг… Что такого есть в Мораг?
Ее боятся колдуны. Но я ее не боюсь.
Потому что не колдунья, да? Фигуля вам на рогуле, я колдунья, и баста. Магия — это способ видеть мир, только и всего. Так говорит Амаргин. А уж он-то знает, что говорит.
Что такого есть во мне, что нет у других колдунов?
У меня есть фюльгья, а у других есть… у других есть гении! А гений — это некая бестелесная сущность, которую призывают, и которая остается с волшебником навсегда.
— Люди придумали множество способов обретения магической силы, словно магия — это нечто такое, чем можно обладать, передавать другому, отнимать, ограничивать… извращать…
— А евзар ен кат?
Я уже лихо болтала задом наперед. Со стороны, наверное, казалось, что Амаргин разговаривает с сумасшедшей.Но мало-помалу я училась экономить слова и выражать мысли точнее.Особенно после того как вдосталь накочевряжишься, сломаешь мозги и вывихнешь язык, а тебя ехидно переспросят: "Что?"