Страница 18 из 59
И я бегу, закрывая ладонью лицо от огня, которым поливает всё вокруг пылающая машина, подныривая под его огромные жадные языки
Я не оглядываюсь.
Я слышу за спиной тяжелые шаги, но не оглядываюсь. А еще я вижу испуганные лица Егора и Инги и их взгляды прикованные ко мне…
Тяжелый удар сбивает с ног и отбрасывает в сторону, лечу, почти ломаю шею, несколько раз переворачиваюсь в воздухе, снова вскакиваю на ноги и снова бегу. Огромный молот задевает меня лишь вскользь, иначе бы я уже лежал не дыша на асфальте.
Сколько у меня осталось единиц жизни? Пять? Десять? Вряд ли больше.
Уворачиваюсь от нового удара, поскальзываюсь, снова вскакиваю… я бегу к двери так, будто там спасение, будто там можно будет сказать — «Стоп! Чур я в домике»
Всего несколько шагов до дверей. Егор вместо того чтобы прятаться стоит на виду. Стоит и держит дверь, чтобы дать мне лишнюю секунду.
И Инга… она тоже стоит рядом с ним.
А потом… потом за спиной слышу треск. Очень красивый треск. Именно такой получается когда лёд сковывает живое тело.
И этот треск означает только одно — сегодня я буду жить.
* * *
Глава 9
* * *
Просторный стеклянный лифт ползёт по вертикальной стене здания… стеклянный лифт со стеклянным полом и потому кажется что ты летишь.
Где-то там внизу — расстроенная морда орка не успевшего добить меня. Я бы, конечно, сказал ему что-нибудь хорошее, утешил бы, но, увы, есть дела поважнее.
— На шестьдесят шестом супермаркет, — сообщает Инга. — Нам бы еды набрать.
Это да. Вкусной еды и больше. Я голодный как чёрт.
И вина. Много вина — нужно отметить и спасение и новую жизнь.
Ощущения одуряющие — немыслимо огромное здание, прорастающее прямо в небо и при этом — пустое. Совсем пустое.
Приятная мелочь — здесь нигде нет тел. Орки на верхние этажи, как и ожидалось, не забрались, а люди… люди в панике — как при пожаре — пытались спастись. В тёмных окнах мимо которых мы летим вверх я, вроде бы, видел лица. Лица тех, кто побоялся выйти на улицу. Они смотрят на нас… так странно — смотрят с надеждой. Этот хрустальный лифт ползущий по стене невероятно высокого, возможно самого высокого в мире, небоскрёба — это как символ. Символ надежды?
— Мы же не собираемся умирать? — спрашиваю.
Егор фыркает, а Инга мотает головой так что, кажется, сейчас она оторвётся и улетит вниз, в чёрную бездну захваченной Москвы.
— Вот и отлично.
* * *
Огромные пакеты доверху набитые колбасами, соками, фруктами и бутылками — мы их несём, а слюни текут так сильно, что, кажется, стекают по груди.
— Я уже начинаю понимать людоедов, — Инга ставит свою часть добычи рядом с огромной дверью из матового стекла.
Стекло? Дверь в самые дорогие апартаменты в мире из стекла? Почему-то я представлял что она будет бронированная и по пути старался не думать о том, как мы её будет открывать.
А тут… простое стекло, хоть и матовое. С другой стороны — здесь наверняка камеры везде и охрана… была. Не может у типа купившего самую дорогую квартиру в мире не быть кучи охраны… по крайней мере, у нас в стране.
Может бронированное?
— Бьём? — оглядывается на нас Егор и не дожидаясь ответа с размаха засаживает ногу в дверь.
Стекло со звоном разлетается на тысячи осколков открывая нам дорогу… к чуду. Делаем несколько шагов внутрь и заворожённо замираем. Так живут? Дворец на высоте облаков.
Двухэтажное окно, гостиная тоже в два этажа, тут же широченная витая лестница которая прошивает этаж над нами и идёт куда-то выше.
Выше?
Есть только одно место в Москве выше этой квартиры — смотровая площадка на Пике Веры. Эта лестница ведёт туда?!
— Офигеть, — говорит Егор. — Нас не пристрелят за то, что мы здесь обоснуемся?
— Думаю, нет, — заношу свои пакеты и ставлю на пушистый ковёр в центре гостиной. Ковёр такой пушистый что ноги тонут в нём как в траве.
— Я сплю на полу, — говорю я. — Рядом с окном. Буду смотреть на звёзды.
— Звезд нет, — напоминает Инга. — Эта дурацкая туча вот уже целый день висит над городом и совсем не собирается никуда улетать.
Она разувается и тащит свои пакеты куда-то в глубину коридоров, а мы… мы идём вслед. И находим её на кухне. Вот только кухней это трудно назвать.
— Здесь вместо холодильника — комната, — Инга открывает зеркальную дверь на зеркальной стене. — Нет, вы представьте, здесь вместо холодильника — комната.
Заходим за зеркальную дверь. Холодно, стерильно, куча еды на стеклянных полках — можно было и не тратить времени на магазин. И даже вино здесь есть в огромном хрустальном гробу — наверное, там своя температура.
— Я отсюда никуда не уйду, — заявляет Егор и тут же уточняет. — Из этой квартиры. Она теперь моя.
— Наша, — исправляю его я. — Здесь у нас будет командный пункт. Тем более, что с верхней площадки вся Москва должна быть как на ладони. Кто смотреть?
Никто не отвечает, всё просто бежим наперегонки по прозрачной винтовой лестнице.
И добегаем.
Рай под прозрачным куполом. Бассейн в котором отражаются облака плывущие рядом — бассейн налитый в стеклянное ложе. Из-за синей подсветки спрятанной где-то на дне он кажется волшебным вином для богов налитым в хрустальную чашу. Десятки огромных кожаных белоснежных диванов, столики — тоже стеклянный и почти незаметный и потому блюда стоящие на них будто висят в воздухе. А ещё деревья — самый настоящие, раскрашенные цветами и увешанные плодами… неведомыми мне плодами.
— Вот это да! — Егор осторожно трогает стеклянную стену защищающую террасу от ветра. — Здесь и крыша стеклянная. Чтобы дождь не мешал.
Ага. Чтобы ничто не мешало наслаждаться раем.
— Так не бывает, — тихо говорит Инга. — Такого волшебства — не бывает.
— У нас впереди своё волшебство, — вспоминаю я. — Быстро перекусываем и в бой.
— Нет, — грозит мне пальцем Инга. — Мы так не договаривались. Мы не спеша набиваем свои утробы и спать. А вот утром займёмся делами. Заодно и посмотрим сгорит ли Москва дотла или что-нибудь останется.
И показывает на пожары бушующие далеко внизу.
* * *
Открываю глаза от звона где-то совсем близко. В этот момент мне как раз снится как летаю по ночному небу в хрустальном гробу набитом до крышки наполненным вином… и поэтому решаю что в мой хрупкий воздушный корабль врезалась птица и разбила его.
Открываю глаза и вижу Ингу осторожно поднимающую пустую бутылку рядом.
— Неплохо так отпраздновали спасение, — я потягиваюсь.
Как и собирался — я заснул на полу. Перед двухэтажным окном. И на ковре, который мягче и уютнее мой постели.
— Мрачный день, — говорю выглянув в окно.
— Туча становится совсем чёрной, — отзывается Инга и исчезает в коридоре ведущем на кухню.
Там нахожу Егора… Егора который грызёт аппетитно пахнущее мясо и запивает его томатным соком из высоченного стакана.
— План действий, босс? — встречает он меня.
Ого. Босс?!
Видимо, вчерашняя потасовка с элитками прибавила мне авторитета.
Нахожу в комнате-холодильнике пиццу из тех, которыми мы вчера разжились в магазине, засовываю её в микроволновку, жму кнопку на кофе-машине, жду пару минут, затем вместе с горячими вкусняшками залезаю на высокий стул рядом с барной стойкой.
Кофе кипяток, поэтому начинаю с пиццы.
Инга и Егор молча ждут, давая мне возможность набить пузо.
— План — прогнать орков из Москвы, — начинаю я когда большая часть пиццы обустраивается на новом месте — у меня в животе. — Кто против?
Молчат.
— Кто воздержался?
Молчат
— Кто за?
Тоже молчат.
— Что не так? — интересуюсь я.
Инга осторожно, как первоклашка тянет руку вверх.
— Спрашивай, — разрешаю я стараясь не рыгнуть.
— А мы сможем?
— Прогнать орков? Думаю, да. Если подойти к этому с умом.
— Крутой чувак, — кивает на меня Егор. — Когда вырастешь — выходи за него замуж. Ты видела как он вчера орков отпиндосил?