Мир в огне

Легат не успел договорить, а на улицу пришла тишина, было слышно даже гукающих где-то на крышах голубей. Соседи безмолвно замерли, стараясь не пропустить ни слова. Барабелл молчал почти минуту, стоя на пороге, безуспешно пытаясь сдержать выступившие слёзы. Наконец мастер справился с собой, сделал шаг назад и сдавленным полувсхлипом произнёс: – Благородный дан, сержант. Прошу, проходите в дом. Гостям пришлось немного подождать, пока почтенный мастер позовёт из кузни и лавки старших сыновей и отправит посыльного предупредить: сам он в мастерской сегодня не появится. Наконец, всё семейство расселось в большой трапезной, и первым заговорил Барабелл. – От Бэйрда не было вестей почти тридцать лет. С тех пор как он разругался с отцом, отказался наследовать семейное дело и ушёл из дома. Позже до нас донёсся слух, что его видели в каком-то из наёмных отрядов на Южном соляном тракте. После этого отец запретил произносить его имя. – Императору служат по-разному, – ответил сержант. – Ваш брат никогда не рассказывал о том, как именно он служил на благо Империи на дорогах наёмников. Думаю, не имел права. Барабелл молча кивнул: если их общая догадка сейчас верна, и Бэйрд действительно не сбежал из дома, а состоял в особой службе канцлера – для семьи было безопаснее, когда все считали, что Бэйрд отрезанный ломоть. – Когда создавался наш легион, – продолжил сержант, – то в него позвали лучших. Ваш брат откликнулся. Я познакомился с ним в учебном лагере, где он стал нам вторым отцом. Если бы не ваш брат – многие бы не смогли отбросить прошлое… плохое прошлое. И стать достойными людьми. – Я познакомился с вашим братом, – вступил в разговор легат, – когда меня назначили командовать полком. И скажу честно, без него я бы не справился. Год полевой службы даже после Турнейгской военной академии слишком мало. Старший центурион Бэйрд стал для меня наставником и помощником. Когда хозяин домена Ахалл нарушил закон и поднял флаг мятежа, мы получили приказ вернуть земли под руку императора. Но предатель зашёл дальше, чем все думали. Он нанял людей Льда, чтобы, пока наш полк вместе с ополчением готовится усмирить долину Ахалл, те сожгли город Ривертей. Просто отступить на помощь осаждённому городу было нельзя – нас зажали бы с двух сторон. И тогда старший центурион Бэйрд вместе с добровольцами остался удерживать дорогу… – Простите, – с тоской сказал сержант. – Я должен был остаться вместе с ним, вместе с остальными нашими… но вот, – показал он на раненую руку. – Отогнав северян, мы поспешили обратно… но было уже поздно. Ваш брат и почти все храбрецы погибли. – Бэйрд… Бэйрд… – только и смог ответить мастер, не стесняясь слёз, которые градом катились из глаз. Дальше пошли взаимные рассказы о Бэйрде, но от предложения остаться на поминки легат с сожалением отказался. Объяснил, что его ждут неотложные дела. *** Пока легат Булли добирался к месту назначенной ему встречи, погода начала портиться на глазах. Если когда они с сержантом шли к Макесику, небо радовало идеально чистой голубизной, то сейчас город распахнул объятья ветру, который тут же постарался набросать в лицо грязной пыли с мостовых и крыш, над головой всё стало серым, свинцовые облака гневно лохматили друг друга. Когда до места уже оставалось совсем немного, облака всё-таки рассыпались мелким дождём, громыхнула молния. Легат постучал в дверь небольшого белого утопающего в зелени особняка в пригороде. Открыл гладко выбритый мужчина неопределённого возраста – тридцать, сорок, а может и пятьдесят. Под стать был и тёмно-синий камзол неплохой ткани: он мог принадлежать и владельцу лавки средней руки, и зажиточному мастеровому, и даже мажордому какого-нибудь дворянина. – Входите, господин. Булли торопливо шагнул через порог, и почти сразу за спиной влажная душная морось рухнула на землю стеной грозовой воды. Замешкайся Булли хоть на минуту – мгновенно промок бы до нитки. Слуга дал гостю время отдышаться, затем сказал: – Вас ждут. Идите за мной. Недолго проплутав по запутанным коридорам, он привёл Булли в небольшую комнатку, где сидели двое. Слуга молча им поклонился и вышел, а Булли замер на пороге, разглядывая место, где оказался. Типичный кабинет дворянина средней знатности: тиснёные золотом багряные обои в сочетании с неплохой имитацией резной мебели эпохи Ниана Второго. Да и сам хозяин за столом вполне соответствовал окружению – чуть обрюзгший мужчина лет за пятьдесят, в модном камзоле, с намечающимся брюшком… Взгляд был не отсюда. Резкий, цепкий, пронзительный. Булли, когда его полк вернулся из долины Ахалл, на таких вот следователей из канцелярии канцлера насмотрелся. Не к месту был и смуглый бритоголовый писарь, скорчившийся за столиком в углу. Хозяин кабинета неожиданно мягко сказал: – Дан легат, присаживайтесь, – мужчина показал на кресло рядом со столом и дождался, пока гость займёт место. – О хранящих покой ходит много слухов. Потому прошу вас, не считайте моё приглашение вызовом на допрос. Всё, что положено, вы уже объяснили службе канцлера. Меня же интересует ваш рассказ, если позволите, с самого начала – как это видите вы. Тех, кто проморгал северные галеры, пусть ищут люди канцлера. А мне нужно добраться до столичного покровителя графа Ахалл. – Если я хоть как-то смогу вам помочь найти мерзавца и отомстить за моих парней, – легат с силой сжал ручку кресла, – то я в вашем распоряжении.