Страница 35 из 226
Мела метель. Ветер пытался сбросить автомобили с дороги. Ветонский лес стонал и выл. Чем ближе кортеж подъезжал к горному кряжу, тем явственнее слышался грохот волн.
На рассвете машины въехали в Ворота Славы. Притормозили возле сторожевых будок. Защитники доложили, что морской народ ещё не прибыл, а для правителя открыты ворота дворцового комплекса со стороны города.
Кортеж обогнул Дару и попал в безмолвное серебряное царство. Стены домов, ограды, деревья, фонарные столбы были покрыты сверкающей изморозью. На окнах искрился узорчатый иней. На крышах белые шапки. Улицы застилал блестящий ковёр. И мягко падал снег. Горный кряж и в буран, и в шторм стоял на защите Лайдары.
Оставив автомобили возле ворот, Адэр и сопровождающие его люди пересекли арену представлений и поднялись по Дороге Солнца — по лестнице в тысячу ступеней — к дворцу. Сгибаясь под порывами ветра и содрогаясь от грохота волн, спустились на нижнюю площадь к освещённому изнутри замку. Адэр хотел войти, но, заметив на горном плато командира защитников, сбежал вниз и схватился за мраморные перила. Кожаные перчатки тотчас примёрзли к камню. Из-за снежной бури не было видно ни неба, ни моря. Моранда вытянул шею и тоскливо завыл.
Адэр толкнул его ногой:
— Замолчи, Парень!
Зверь просунул морду между балясинами и тихо застонал.
— Надеюсь, морской народ добирается пешком, — сказал Кангушар.
— Нет. Шестьсот человек на трёх шхунах.
Командир помрачнел:
— Давно вышли в море?
— Думаю, четыре дня назад.
— Они двадцать лет не приближались к кряжу. Как они решились?
— Двадцать лет не такой большой срок.
— Вы знаете, что в Тайном море подводные скалы передвигаются с места на место?
— Читал. — Адэр оторвал перчатки от камня, поднял воротник из чернобурки. Порыв ветра ударил в грудь и заставил вновь схватиться за перила. — Но это же сказка?
Кангушар повозил рукавицами по мрамору:
— Здесь есть засечки, с обратной стороны. Сейчас не увидите, обледенело. Их делал мой дед, когда наблюдал за одной скалой. Она за три года прошла вдоль этого плато.
— У них лоцман Иштар Гарпи.
— Тогда они где-то здесь, — вымолвил Кангушар, пряча лицо в песцовом воротнике. — Иштар своё дело знает.
— Вы так уверены в нём.
— Младший брат его прадеда был самым знаменитым лоцманом. Неужели не слышали? Его звали Шотююн.
— Слышал, но я не знал, что это родственник Иштара.
— У него фамилия матери. Он бастард. Фамилию, хоть убейте, не вспомню. Все звали его просто по имени. Ракшады передают опыт по наследству. А Шотююн выбрал Иштара, хотя у него были свои внуки.
— Откуда вам это известно?
— Дед рассказывал. Он хотел быть моряком. Мечтал учиться в Ракшаде. Но морская болезнь донимала его даже в лодке. — Кангушар стряхнул с чёрных блестящих волос снег. — Иштар не приблизится к скале и уж тем более не спустит шлюпки на воду. Остаётся только ждать. Я прикажу моим людям зажечь факелы и встать на плато.
Кангушар и Адэр поднялись в замок. Первый этаж был готов — ориентов ждали с минуты на минуту. В каминах горел жаркий огонь, слезились окна. Люди разносили по комнатам одеяла и подушки, устанавливали на подоконниках и столах керосиновые лампы, стелили домотканые дорожки, стараясь создать домашний уют в огромных помещениях с высокими потолками.
Кангушар провёл Адэра в так называемые больничные палаты; кровати отгорожены друг от друга ширмами, между ними беззвучно передвигались медицинские сёстры и санитары, пахло лекарствами и средствами для дезинфекции. Здесь хозяйничал Ярис Ларе. Адэр обменялся с советником парой фраз и отправился на кухню. Кухарки колдовали над мисками и кастрюлями. Прихватив ломоть ржаного хлеба, Адэр спустился в подвал. Посмотрел на мешки и ящики с провизией и недовольно щёлкнул языком.
— На первое время хватит, — успокоил его Кангушар.
Повинуясь необъяснимому желанию, Адэр покинул замок.
Вдоль ограждения из мраморных балясин стояли защитники. Ветер рвал пламя факелов на куски. Адэр вышагивал по длинному плато, убеждая себя, что для волнений нет причин. Лицо стягивало от мороза. Волосы стегали по щекам. При выдохе перед глазами клубился серебристый туман. Полы чёрного мехового плаща хлопали как паруса. Снег тотчас заметал следы.
Просунув голову между балясин, моранда жалобно завыл.
Адэр споткнулся:
— Накликаешь беду! — Пошёл вверх по лестнице. — Парень! Идём!
Глядя в белую завесу, зверь заскулил. Адэр вернулся. Схватил Парня за ошейник и с трудом дотащил до замка. Осыпая ругательствами, втолкнул внутрь.
После полудня снегопад усилился. Адэр отрешённо смотрел в заиндевелое окно, но видел только своё отражение и подрагивающий в руке бокал. Всему виной усталость. Неприятности вымотали и лишили сил, новых почерпнуть негде. Ещё немного, и советники встанут в позу. Голодный народ сорвётся с цепи, и никакие карательные отряды не остановят вал грабежей и убийств. И сколько ни дави на сознательность народов Грасс-Дэмора, они никогда не станут одним целым: настолько противоречивы их вера, образ жизни и шкала ценностей. Население страны так и будет прозябать в абсолютной темноте и в полной нищете. Люди привыкли жить в аду.