Страница 202 из 226
— Если ты любишь человека и думаешь, что он любит тебя… И так получилось, что вы не видитесь с ним год, а он ни разу не приехал, не написал ни строчки и ни разу не позвонил, ты бы продолжала думать, что он тебя любит?
— А вы ему писали?
— Нет. Сначала я обиделась, что он уехал не прощаясь.
— Он со всеми так, — попыталась успокоить Малика.
Сложив руки на столе, Галисия опёрлась подбородком на кулаки:
— Я ждала, когда он извинится. Затем решилась. Написала ему записку, а он мне: «Увидимся весной». Это было прошлым летом, Малика. Я приехала, а он ни разу не поцеловал меня в губы. Что я должна думать?
— На балу вы казались счастливыми.
— Мы надели маски. — Галисия уткнулась в кулаки лбом. — Отвези меня к нему. Пожалуйста! Не хочу, чтобы он бросил меня, как надоевшую игрушку. Я хочу сама с ним расстаться.
Утром они сели в старенькую машину. Луга завёл двигатель и, недовольно поглядывая на Малику в зеркало заднего вида, нажал на педаль газа. Автомобиль маркизы покатил следом.
Галисия говорила без остановки. И в постоялом дворе, и за обедом в таверне. Она боялась предстоящей встречи с Адэром и пустой болтовнёй пыталась усыпить свой страх. К Воротам Славы Малика подъехала с нешуточной головной болью и ненавистью к тому, кто придумал наградить человека языком. Когда автомобиль маркизы свернул в рощицу, Галисия улеглась на сиденье.
— Вы расскажете ему об Иштаре? — спросила Малика, кивнув защитникам возле сторожевых будок.
— Нет! Я его не выдам!
— А что вы скажете?
— Скажу, что он свободен.
Луга повёл машину по улицам города.
— Можете сесть, — произнесла Малика и, когда Галисия выпрямилась, взяла её за руку. — Не надо ничего говорить. Завтра вы передумаете, но будет поздно.
— Ты не понимаешь. Мне надо сказать ему, и моё имя вычеркнут из списка претенденток в жёны.
— Есть такой список?
— Да. Отец сказал, что его составил Трой Дадье. Короткий список. Я единственная, в ком не течёт королевская кровь.
— Вы знаете, кто в нём?
— Нет, но мой отец как-то оговорился, почему Моган тянет с обсуждением будущей жены Адэра. Он ждёт, пока подрастёт Леесса, дочь короля Залтаны.
Малика отвернулась к окну:
— Слышала о такой.
Галисия прижалась к ней и, глядя Луге в затылок, прошептала:
— А я видела. Она приезжала в этом году на день рождения Могана. Скажу честно: в её-то пятнадцать… Иштар сказал бы: «Прирождённая джурия». Её точно лепили вручную.
Малика поёрзала на сиденье, сомневаясь, сказать или промолчать:
— Вы знаете, кто такой Иштар?
— Преступник. — Галисия вяло улыбнулась. — Я целовала преступника. Это так унизительно. Унизительно, потому что видела ты.
— Он будущий хазир Ракшады.
Галисия задохнулась:
— Кто? Иштар? Не верю!
— Неужели вы не знали?
— Я далека от политики. — Галисия всплеснула руками. — Я целовалась с хазиром. Бог мой! С монархом Ракшады!
— О нём писали во всех газетах.
— Я не читаю газеты.
— И никто не обсуждал его на приёмах или на балах?
— Без Адэра я не выходила в общество. Я боялась сплетен.
— А как же бал у Могана?
— Единственный раз. Меня заставили. Я заменяла заболевшую фрейлину Леессы. Это было так унизительно! Возлюбленная Адэра — фрейлина своей соперницы. — Галисия отодвинулась от Малики. — У вас с ним что-то было?
— Нет.
— Можешь не скрывать. Мне уже всё равно.
— Не было!
Галисия хмыкнула и до гостиницы не произнесла ни слова.
***
Кабинет Адэра находился на третьем этаже замка, имеющего форму полукольца. Крылья здания, вонзаясь в удивительно прозрачный воздух, тянулись к далёкой границе между небом и морем. По внутреннему двору мимо кадок с карликовыми кипарисами прохаживались чайки. Первое время Парень нещадно охотился на них, отстаивая свою территорию. Потом смирился. После сытного обеда ложился спать в жиденькой тени деревьев, а чайки безбоязненно топтались по чёрной глыбе.
Адэру нравился этот необычный замок: комнаты и залы неправильной формы, узкие высокие окна, многочисленные террасы, лестницы, закрученные против часовой стрелки; почти все ветоны были левшами и в давние времена защищали сооружение, держа меч в левой руке, а щит в правой. Хотя было сложно представить, как враг мог добраться до дворцового комплекса, надёжно охраняемого кряжем.
Окна кабинета правителя выходили на три стороны. Сидя за столом посреди комнаты, Адэр видел в правом окне вершину Лай и подле неё безлюдное старинное здание. Из окна слева открывался вид на другое крыло замка и краешек внутреннего двора. А в окне за его спиной вечерами горел закат, окрашивая кабинет в багровые и золотистые оттенки. Адэр брал документы, пересаживался за столик возле окна и, наблюдая, как солнце опускается в море, подводил итоги прошедшего дня. Всё остальное время он неизменно сидел лицом к двери, не желая отвлекаться на чудный морской пейзаж.